Блистательные годы. Гран-Канария

– Аминь. – И добавила тем же тихим голосом: – И прошу тебя, о Боже, укрепи здоровье брата моего Роберта, ради Господа нашего Иисуса Христа. Аминь. – Жар ее лица подпитывал горячность слов.

Она была не такой высокой, как ее брат, и далеко не такой привлекательной: слишком плотная, довольно непропорциональная фигура, крупные руки, толстые лодыжки, приплюснутый, слегка вздернутый нос, щеки выглядели так, словно их только что поскребли щеткой. И все же непримечательное лицо светилось неподдельной искренностью. Возможно, благодаря глазам – карие, маленькие, но яркие, они сияли двойной преданностью: Богу и брату Робби.

Брат и сестра помолчали, потом, внезапно расслабившись, с улыбкой переглянулись, как это свойственно людям, любящим друг друга.

– Пожалуй, теперь я займусь распаковкой багажа, Робби, – сказала она наконец. – Лучше не оставлять на потом, когда начнется болтанка.

Морячка из Сьюзен вышла неважная – две недели назад, пересекая бурный Атлантический океан, она продемонстрировала прискорбную склонность к морской болезни. Даже сейчас, вспомнив об этом, Роберт шутливо покивал.

– В этом плавании не потребуются никакие тазики, малышка Сьюзи. Ни единого. Поверь мне, с Божьей помощью стихия угомонится, как море Галилейское после бури. И плыть предстоит не так долго. Как я понимаю, через семь дней мы прибудем в Лас-Пальмас, там остановимся на один день. Потом день в Оротаве и, скажем, еще один в Санта-Крусе. Видишь? Это ничто для такой закаленной посудины, как ты. – Он сел на кушетку, не скрещивая ноги, положил ладони на колени и принялся с ласковой заботой наблюдать, как Сьюзен расстегивает ремни на сундуке. – А знаешь, сестренка, – продолжил он задумчиво, – чутье мне подсказывает, что там, в Санта-Крусе, мы найдем золотую жилу для нашей миссии спасения. Лоза плодовита внутри виноградника – это собственные слова преподобного Хайрама Макати; он написал мне настоящее письмо; он хороший человек, я в этом уверен и глубоко ценю его братское приветствие и поддержку. Не сомневаюсь, сейчас самое подходящее время. Революция произвела огромные изменения. В Испании – метрополии, если можно так выразиться, – старый порядок шатается и вот-вот падет. Как я написал преподобному Хайраму, наступил подходящий момент для распространения истинного слова Божия на этих особенных территориях.

Сьюзен не вслушивалась, но, хорошо знакомая с темпом и содержанием его речей, подняла взгляд и улыбнулась в ответ, когда брат остановился, чтобы перевести дыхание.

– Мне в удовольствие работать с тобой где угодно, Робби. И мне очень важно было узнать, что тамошний климат поможет укрепить твое здоровье. Ты не забыл принять утреннюю порцию настоя?

Он степенно кивнул:

– Конечно, мы столкнемся с предубеждением. И с языковыми сложностями. Но мы это преодолеем, Сью. Справлялись раньше – справимся и теперь. Полагаю, Санта-Крус мало чем отличается от Оквилла. Личные качества ценятся в любой стране, в любом деле. Что уже хорошо. И я бы сказал, они ценятся вдвойне, если речь идет о величайшем деле всей жизни. А это, Сью, распространение слова Божьего. – Его глаза сверкали, руки двигались; невзирая на склонность к преувеличениям, за его словами стояла страстная убежденность. Сияющие глаза вспыхивали ярче, когда он представлял, как он – зрелый слуга Спасителя, миссионер церкви единства седьмого дня из Коннектикута – распространяет слово Божие в Санта-Крусе, спасает драгоценные души погрязшего в грехах испанского населения. – Мы уже встретили доброту, Сью, – продолжил он в следующую минуту. – Удача нам благоприятствует. Капитан не возражал против того, чтобы поставить фисгармонию в кают-компании. Я выложил ему все просто, как мужчина мужчине. «Мы оплатим груз, капитан, – сказал я прямо. – Мы не скряги. Но я не хочу, чтобы инструмент моей сестры повредился в трюме. Он складной и маленький. Однако для нас представляет не меньшую ценность, чем подлинный инструмент Страдивари».

– Ты мог бы отслужить воскресную службу, Робби, – предложила Сьюзен. – В кают-компании будет вполне удобно.

– Может быть, может быть. В любом случае миссия началась весьма благоприятно. – Он огляделся вокруг. – Обидно только, что нам не удалось раздобыть для тебя отдельную каюту. Довольно досадно делить помещение с чужой женщиной.

– Меня это не беспокоит, Робби. Главное, ты хорошо устроен.

– Ты еще не познакомилась с этой дамой, сестра? Миссис Хемингуэй, как нам сказали, верно? Англичанка, возвращается в Санта-Крус, где прожила долгие годы. Если она христианка, то может оказаться влиятельной.

Не успел он договорить, как дверь распахнулась без стука и с продуваемой ветром палубы в каюту ввалилась дородная приземистая женщина с красным лицом.

– Силы небесные, – выдохнула она, – ну и ветрюга! Такой разом сшибет с ног двенадцать апостолов, что твои кегли. – Она небрежно оправила юбку. – Санта-Мария, это очень даже чересчур, у меня прям вся кровь в голову бросилась. – Пытаясь отдышаться, она замерла и сочувственно похлопала себя по левой груди, словно призывая сердце заставить кровь снова течь по жилам.