Ближе, чем ты думаешь

Тогда Эми попыталась связаться с Джейсоном Пауэрсом. Он наверняка знал, что Кодури и есть тот информатор, который сообщил полиции о Коко-маме. Зато он, скорее всего, не был в курсе, что Мелани Баррик впервые услышала имя Кодури лишь два дня тому назад.

Мобильник Пауэрса молчал, так что Эми решила сделать ход конем и позвонила ему домой. Жена шерифа сказала, что он — как и обычно — допоздна патрулировал окрестности, а теперь спит, но позвонит сразу после того, как проснется.

Эми вернулась в здание суда, крайне обеспокоенная тем, что у нее сквозь пальцы утекают драгоценные первые часы после совершения преступления; к тому же, видимо, никто не понимает, что вообще происходит.

Зато сама она, похоже, кое-что поняла. Городская полиция Стонтона тоже использовала Кодури в качестве информатора. Как только полицейское управление и офис шерифа обнаружили, что у них есть общий интерес к Кодури, они решили объединить усилия в расследовании его смерти. И пока Эми перед лицом судьи пыталась привлечь к ответственности недобросовестных граждан, которые вовремя не провели техосмотр своих машин, эти две структуры совместными усилиями работали, как могли.

К тому времени, когда Эми решила сделать перерыв на ланч, она узнала еще одну новость: Мелани Баррик была взята под стражу.

Наконец, около четырех часов вечера пятницы, когда она вернулась в свой офис, ей удалось связаться с Пауэрсом по телефону.

— Алеу, — сказал он.

— Привет. Похоже, у вас, ребята, сегодня был трудный день.

— Ага. Зато у нашей любимой наркодилерши выдалась весьма напряженная ночка.

— Ну да, ну да, — ответила Эми. — Слушай, я весь день проторчала в суде, так что не успела выдать вам порцию личных предостережений от прокурора, то есть себя. Так вот, я хочу сделать это сейчас. Ты уверен, что это она? Не пойми меня неправильно: я понимаю, что все указывает на ее виновность и делает главной подозреваемой. Но я была в кабинете судьи Роббинса в среду, когда он сказал ей, что, если что-нибудь случится с Кодури, он возложит всю ответственность на нее.

— Да, милейший судья говорил мне об этом сегодня по меньшей мере трижды. Держу пари, если бы в его кабинете был электрический стул, он немедленно вцепился бы в рубильник.

— Ладно, ты в курсе, что у него на уме. Но Мелани Баррик ведь не совсем безголовая. Тебе не кажется, что с ее стороны совершить подобное было бы, ну… слишком нагло? Убить парня после того, как судья популярно объяснил ей, что ее в таком случае ждет?

— Ну так преступникам плевать на закон. Потому они и преступники.

— Слышала я уже такое, — сказала Эми. — И понимаю, что это, скорее всего, сделала именно она. Я просто хочу убедиться, всех ли подозреваемых мы как следует рассмотрели? Такие ребята, как Ричард Кодури, обычно долго не живут. Вероятно, есть и другие, которые были бы вовсе не прочь снести ему башку. А вдруг это сделал кто-то из тех, на кого он стучал? Мне не хотелось бы, чтобы мы упирались в одного подозреваемого, как баран.

— А, да ты, похоже, не совсем в курсе.

— Не в курсе чего?

— Недавно позвонил С.М.Э[29]. На обнаруженном в кармане Кодури листке бумаги было имя и номер телефона Мелани Баррик, а также слова «полночь» и «Торнроуз».

Несколько секунд Эми пыталась переварить услышанное. А присяжные проглотили бы все это, даже глазом не моргнув: «Жертву, можно сказать, буквально вытащили из могилы, чтобы получить ее показания».

— И как же мы рассуждаем? — спросила она. — Кодури звонит Мелани Баррик, женщине, на которую он настучал, и отправляется на встречу с ней на кладбище. Он что, решил, что она хочет обменяться с ним кулинарными рецептами? Не мог же он быть настолько тупым?

— Ты просто не знала Рика Кодури, — посмеиваясь, ответил Пауэрс. — Благослови его боже, но у молотка мозгов больше, чем было у него.

— Я пытаюсь быть серьезной.

— Я вообще-то тоже. Вполне возможно, он не знал, что имеет дело именно с Мелани Баррик — той самой, которую он сдал. Может быть, она назвалась другим именем, когда продавала ему наркоту. Ее настоящее имя ничего для него не значило.

— Как это не значило? Ее имя было на страницах каждой газеты!

— Рик Кодури был не из тех, кто любит читать газеты, — сказал Пауэрс. — Скорее всего, он подумал: «Сделка и сделка, ничего такого», — вот и не смог с собой совладать. Такие, как Кодури, без зазрений совести продадут родную мать за сотню баксов. Если он считал, что поход на кладбище принесет ему деньжат, то вряд ли слишком беспокоился о собственной безопасности. Тем более он знал, что встречаться будет с женщиной. Так что рассчитывал, в случае чего, одолеть ее. Откуда он мог знать, что она прихватит с собой бейсбольную биту?

— А орудием убийства точно была бейсбольная бита? Мне об этом не говорили.