Ближний Восток: война и политика

С середины 1960-х гг. руководство Ирана взяло курс на качественное изменение экономической структуры государства: увеличение доли промышленного сектора при одновременном сокращении аграрного. Подобная политика не вызвала большого энтузиазма у западных стран, которые рассматривали Иран прежде всего в качестве источника сырья. Для получения необходимой технической и материальной помощи Тегерану пришлось пойти на некоторое улучшение отношений с Советским Союзом и странами социалистического лагеря. В сентябре 1962 г., незадолго до начала Карибского кризиса, правительство Ирана дало официальные обязательства не размещать на своей территории ракетные базы иностранного государства и не участвовать в возможной агрессии против северного соседа. Эта мера была благожелательно воспринята советским руководством. В последующие годы СССР оказывал помощь Ирану как финансовыми средствами, так и техническими специалистами; благодаря его содействию были построены такие стратегически важные объекты, как металлургический комбинат в Исфахане и трансиранский газопровод. Экономической основой индустриализации послужили увеличивавшиеся доходы от нефти, которые к 1972 г. составляли около трех четвертей всех валютных поступлений Ирана.

Нефтяной фактор стал определяющим для развития Ирана в 1970-е гг. В ходе Арабо-израильской войны в октябре 1973 г. арабские государства наложили эмбарго на экспорт нефти в некоторые страны Запада. В результате этой акции, а также ряда других тенденций макроэкономического характера началось резкое повышение цен на углеводороды на мировом рынке. Доходы Ирана, как одной из крупнейших нефтедобывающих стран, соответственно выросли в несколько раз. Если в 1973/74 г. они составили 5 млрд долл., то в следующем финансовом году превысили 18 млрд долл. Перед высшим руководством государства в целом и лично перед шахом встал вопрос о способах абсорбции денежных потоков, в буквальном смысле слова наводнивших казну.

В условиях сильного увеличения финансового потенциала правящие круги пришли к выводу, что новая конъюнктура позволит превратить Иран не только в региональную, но и мировую державу. Однако контроль над освоением денежных ресурсов находился в руках узкого слоя правящей элиты. Ее видение стратегического развития страны в значительной мере отождествлялось с собственными групповыми интересами и во многом противоречило реальным потребностям иранского общества в целом. В результате поток нефтедолларов стал источником обогащения приближенных к шахскому двору кругов и средством реализации волюнтаристских планов самого монарха.

Для воплощения планов по ускоренной модернизации Мохаммед Реза Пехлеви приступил к созданию сверхсовременного промышленного комплекса. С помощью иностранных – прежде всего американских – специалистов в стране начали строиться крупные промышленные объекты: атомные электростанции, нефтехимические комбинаты (один из них должен был стать крупнейшим в мире), предприятия по выпуску продукции военного назначения. Однако в связи с общей неразвитостью социально-экономической инфраструктуры власть не могла осуществить столь грандиозные мероприятия, не встретив на своем пути серьезных препятствий. Во-первых, Иран не располагал достаточно квалифицированными национальными кадрами, способными обслуживать технические ноу-хау, разработанные в самых развитых странах мира. Неконтролируемые расходы на внедрение современных технологий привели к возникновению большого числа вакансий, заполнить которые могли только западные специалисты. Массовое привлечение иностранных экспертов кончилось тем, что их иранские коллеги оказались за пределами рынка труда: их навыки оказались невостребованными. Во-вторых, в стране отсутствовала надлежащая инфраструктура, способная абсорбировать все нововведения. Попытка стремительной модернизации привела к дисбалансу в росте различных отраслей экономики. Так, темпы роста в тяжелой промышленности резко опережали аналогичные показатели в аграрном секторе и легкой промышленности. В-третьих, резкое увеличение денежной массы совершенно не соответствовало росту производительности труда. Это обстоятельство наряду с многократным увеличением импорта вело к удорожанию жизни и инфляции. Проведение же глубоких преобразований, которые могли бы способствовать нормальному освоению средств от продажи энергетического сырья, было невозможно по причине личных политических амбиций шаха. Он был убежден, что нефтедоллары смогут сгладить любые социальные противоречия, и больше времени уделял планам возрождения «великой цивилизации», основанной на традициях древнеиранских монархий.