Блог «Серп и молот» 2021–2022

…Но вы должны были заметить что-то странное во всех этих переговорах и переписках. Весьма и весьма странное. Я начал эту историю с переговоров по телефону между Шапошниковым и Кирпоносом относительно предложения Военного Совета Юго-Западного фронта об общем отводе войск от Киева.

А почему не с самого предложения, которое Шапошников обозначил так:

«Вашу телеграмму о занятии противником Ромны, и поэтому о необходимости скорейшего отхода, Ставка Главнокомандования получила.»?

Наверно, нужно эту телеграмму привести. Нужно. Только нельзя. Она в 40-м Сборнике, в том Сборнике, в котором опубликованы документы Ставки, командования Юго-Западного направления и Юго-Западного фронта за рассматриваемый период, отсутствует. И ее нет в архивах, потому что никто даже из маршалов, описывавших те события, ее найти не смогли. Даже Баграмян. И эту телеграмму не приводит ни один исследователь данного вопроса. У А. Исаева в его «Котлах…» тоже нет этой телеграммы. И он даже не задумывается об этом. Просто обходит вопрос о ней молчанием. Ученый-историк! Цельный кОндидат.

Единственно что о ней известно, так это из воспоминаний И. Х. Баграмяна:

«Стало очевидно, что войскам фронта, рассеченным вражескими клиньями, будет все труднее удерживать рубеж по Днепру. Им пришлось бы продолжать оборону в полной изоляции от остальных сил Красной Армии. Полковник Захватаев при встрече рассказывал мне, как в ночь на 11 сентября они с генералом Тупиковым пришли к командующему фронтом. У Кирпоноса в это время находились члены Военного совета Бурмистенко и Рыков. Начальник штаба доложил обстановку. Вывод его сводился к тому, что надо, пока не поздно, выводить войска на линию реки Псел, где уже был подготовлен тыловой оборонительный рубеж. Доводы Тупикова были вескими. После всестороннего обсуждения Военный совет фронта решил направить в Ставку телеграмму такого содержания:

„Танковая группа противника прорвалась в Ромны, Грайворон. 40-я и 21-я армии не могут ликвидировать эту группу. Требуется немедленная выброска войск из Киевского укрепленного района на пути движения противника и общий отход войск фронта на рубежи, доложенные Вам. Прошу санкцию по радио“.»

Но это только со слов полковника Захватаева. Что в ней было на самом деле — неизвестно. Что-то такое, из-за чего ее уничтожили еще до 1960-го года, иначе она точно оказалась бы в Сборнике № 40.

Но вы обратили внимание на выделенное в цитате из Баграмяна о подготовленном рубеже на реке Псел?

И повторю слова Сталина, сказанные Кирпоносу:

«Немедленно организовать оборонительный рубеж на р. Псел.»

Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч, я так о Вас хорошо думал! И такое разочарование. Теперь я уже почти точно знаю, почему вы и в конце ноября 41-го года, в самое критическое время, заболели. Да и в Арзамас уехали с Генштабом 16 октября, оставив со Сталиным за себя Василевского.

И почему вы врали Буденному, что у Ставки нет резервов для Юго-Западного фронта, чтобы отбить Гудериана? У вас были какие-то личные причины недолюбливать Семена Михайловича? Зависть? Или мстили еще за Гражданскую, когда Сталин с Лениным Полевой штаб РККА с Лебедевым во главе и с вами в его составе, с постоянной периодичностью нагибали за Первую Конную?

Кажется, что в Николаевскую Академию Генерального Штаба ничего путнее и попасть не могло, и выйти оттуда не могло…

* * *

…А после того, как Сталин сказал Кирпоносу: «Перестать, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления», тот начал оправдываться:

«У нас мысли об отводе войск не было до получения предложения об отводе войск на восток с указанием рубежей…»