Блондинка

Когда она стала киноактрисой, ей нужно было лишь появиться на площадке, зайти в гримерную и приготовиться. Перед объективом камеры, как по мановению волшебной палочки, творилась необъяснимая магия: кровь жарко приливала к сердцу, и ощущение это было лучше секса. Она произносила реплики, которые запоминала с легкостью, даже не осознавая, что старалась их выучить, и контроль над ее телом на время переходил к персонажу – то к Анджеле, то к Нелл. Она была Розой, была Лорели Ли, была Девушкой с верхнего этажа. Даже на решетке метро, под неодобрительными взглядами Бывшего Спортсмена, она целиком и полностью была Девушкой с верхнего этажа, наслаждавшейся самим своим существованием. Смотрите на меня! Я такая, какая есть!

Но теперь с ней творилось что-то странное. Она верила, что с этой роли начнется ее новая карьера – карьера серьезной киноактрисы, но ее все чаще мучили сомнения. Она волновалась, ей было дурно от страха. Тяжело поднималась с постели, только когда в дверь начинали громко стучать, только когда уже опаздывала на утренние съемки. Смотрела на себя в зеркало: Норма Джин, никакая не «Мэрилин». Болезненно-землистая кожа, красные глаза, роковые отеки в уголках рта. Зачем ты здесь? Кто ты такая? Она слышала низкий сдавленный смех. Смеялся мужчина и говорил с издевкой: Корова больная, смотреть противно.

Чтобы вызвать из зеркала «Мэрилин», требовалось все больше и больше времени.

Она признавалась Уайти, своему гримеру, знавшему ее ближе, нежели любой из мужей и любовников:

– Знаешь, Уайти, куда-то делась моя храбрость. Та, что бывает в молодости.

Уайти восклицал с неизменным упреком:

– Да вы что, мисс Монро! Вы же совсем молодая женщина.

– А эти глаза? Нет, я уже не молода.

Уайти, щурясь, всматривался в зеркало, после чего слегка пожимал плечами:

– Вот закончу делать глаза, мисс Монро, тогда и увидим.

Иногда Уайти творил чудеса, и молодость возвращалась. Иногда – нет.

Поначалу на съемках «Автобусной остановки» подготовка Блондинки-Актрисы к съемкам занимала чуть больше обычного, но совсем ненамного. Эта молодая женщина была от природы наделена такой красотой, такой нежной светящейся кожей, таким живым взглядом, что могла смело предстать перед камерой, лишь слегка припудрив лицо, наложив румяна и помаду. Затем на подготовку стало уходить все больше и больше времени. Неужели Уайти начал терять квалификацию? С кожей актрисы что-то не так, грим следует снимать осторожно, с помощью кольдкрема, а потом наносить снова. Иногда и с волосами творилось что-то неладное. (Но что, скажите на милость, может быть не так с волосами?) Их увлажняли, укладывали заново и сушили ручным феном. Норма Джин неподвижно сидела перед зеркалом, опустив глаза. Сидела и молилась.

Пожалуйста, приди! Пожалуйста!

Не покидай меня. Умоляю!

Она звала ту, над кем насмехалась. Ту «Мэрилин», которую презирала.

Драматург прилетел в Аризону, чтобы быть рядом с любимой. Хотя его жизнь летела в тартарары. Хотя (он боялся ей рассказывать) он снова получил повестку. Должен был явиться в Вашингтон, в КРАД, в закрытый зал Кэннон-Хаус, и там рассказать о том, как в молодости был вовлечен в «подрывную» и «тайную» политическую деятельность.

Увидев Блондинку-Актрису, он пережил настоящий шок. Она была в смятении, совсем не похожа на себя. В ней ничего не осталось от той девушки с льняными волосами и золотистым смехом.

О, помоги же мне! Ты мне поможешь?

Дорогая, что случилось? Я люблю тебя.

Не знаю. Я так хочу, чтоб Шери жила! Не хочу, чтоб Шери умирала!

Сердце его разрывалось от любви. Господи, она же еще ребенок! Целиком зависит от него, как много лет назад зависели от него родные дети. Нет, даже больше, потому что у детей была Эстер. А Эстер всегда была им ближе.

Они подолгу лежали в постели у нее в мотеле – шторы на окнах всегда опущены, защищают от слепящего солнца пустыни. Перешептывались, целовались, занимались любовью, утешали друг друга, как могли. Ведь и его душа истосковалась по ней, и он тоже боялся окружавшего их мира. В такой полудреме они могли пребывать часами. Им казалось (а может, не казалось), что они способны входить в сны друг друга – то же самое, что проникнуть в душу. Просто обними меня. Люби меня. Не отпускай.

А вокруг – пустыня, сюрреалистический пейзаж, красные горы, гребни и впадины, как лунные кратеры. Или ночное небо, безмерное, угнетающее и в то же время волнующее. Все, как описывала Блондинка-Актриса.