Блумсберийская красавица

— Я красню за васъ, мистеръ Икль, отвчала Анастасія. — О, я разскажу это дома! Ха, ха! Ахъ, вы нелпый простакъ! гадкій вы карликъ!

Красавица нанесла этими словами очень больную рану; мысль быть поднятымъ на смхъ блумсберійскимъ населеніемъ очень огорчила Долли.

— Германскіе обычаи! вскричалъ Долли:- но вдь, я думаю, еслибъ въ Германіи былъ обычай… обычай…

Онъ никакъ не могъ придумать, какой тутъ нужно было привести обычай.

— Продолжайте, гадкій зменышъ, продолжайте, я не спшу никуда; соберитесь съ вашими идіотскими мыслями, говорила Анастасія, садясь опять на прежнее мсто.

Время было остановить этотъ перечень обидныхъ прозвищъ.

— Я могу быть и идіотомъ, и чмъ вамъ угодно, мистрисъ Икль, отвчалъ онъ:- но все-таки долженъ васъ предостеречь, разъ навсегда, сударыня, что если я когда нибудь опять настану васъ въ исполненіи этихъ чужеземныхъ обычаевъ, то или я оставлю васъ навсегда, или вы оставите этотъ домъ и отправитесь въ ту страну, гд подобные неприличныя обычаи терпимы.

— Вы можете длать, какъ вамъ угодно, сэръ, спокойно отвчала она. — Можете отправляться куда хотите. Можете отправиться хоть въ Іерихонъ, мистеръ Икль, если вамъ это нравится.

— Я отправлюсь, когда и куда мн будетъ угодно, мистриссъ Икль.

— Такъ я прикажу, чтобъ подали экипажъ.

— Бездушное, продажное созданіе! прокричалъ Долли: — на зло вамъ, я останусь.

И онъ бросился изъ ея комнаты въ библіотеку — въ свою комнату.

Точно кто нибудь больной при смерти лежалъ въ этомъ дом, угрюмомъ, затихшемъ дом: вс разговоры говорились въ немъ шопотомъ. Долли, отдавая прислуг приказанія, невольно говорилъ плачевнымъ тономъ. Мистриссъ Икль держала себя трогательно; жизнь ея, казалось, быстро угасала. Доброта въ отношеніи къ прислуг дошла у нея до крайней степени.

Сами слуги выказывали большую заботливость въ своимъ враждующимъ господамъ. Кухня раздлялась на дв партіи — приверженцевъ господина и защитниковъ госпожи. Женщины упорно держали сторону Долли, но кучеръ, какъ рыцарь съ возвышеннымъ сердцемъ, стоялъ за прекрасную Анастасію. Въ теченіе двухъ дней супруги не говорили другъ съ другомъ; они встртились только разъ въ корридор. Долли прошелъ мимо Анастасіи, поднявъ голову и смотря прямо впередъ, а она смотрла ему прямо въ лицо и презрительно улыбалась. На обдъ онъ веллъ себ подать въ библіотеку дв котлетки, а она подкрпила свои силы въ гостиной дичью и грибами.

За обдомъ онъ думалъ: «я ее отучу отъ такого оскорбительнаго обращеніи со мною!», а она думала: «Постоитъ онъ предо мной на колняхъ за это!»

Часовъ въ девять вечеромъ, Долли позвонилъ въ колокольчикъ, и позвавъ горничную, сказалъ ей, что будетъ спать отдльно отъ жены, въ запасной спальн. Горничная полетла съ этими новостями въ кухню; кухарка и Мэри принялись восклицать: «Боже мой!» и выражали желаніе знать, какъ перенесетъ кто барыня; а Джонъ смялся и утверждалъ, что очень это пріятно слышать и что «по дламъ вору и мука».

Когда наступило время ложиться спать, Долли спросилъ свчку. Къ большому его изумленію, горничная принесла кухонный оловянный подсвчникъ, съ кускомъ грязнаго, оплывшаго сальнаго огарка.

— Зачмъ вы принесли эту гадость? спросилъ Долли: — принесите мн серебряный подсвчникъ.

— Барыня сказала, что для васъ назначенъ этотъ подсвчникъ, сэръ, отвчала горничная.

Это открытое оскорбленіе — такое грубое, такое низкое — перешло мру терпнія Долли.

— Ступайте и принесите мн немедленно мой серебряный подсвчникъ, крикнулъ онъ.

Горничная прошла чрезъ корридоръ и постучалась къ мистрисъ Икль.

Долли, отличавшійся острымъ слухомъ, ясно слышалъ, какъ она передала его порученіе.

— Скажите своему господину, что серебро заперто, возразила Анастасія. — Я не могу въ такой поздній часъ шарить по цлому дому изъ-за его прихоти!

Долли крикулъ:

— Скажите своей госпож, что мн непремнно нуженъ серебряный подсвчникъ.

Анастасія отвчала:

— Скажите своему господину, что я очень устала и не хочу, чтобъ мн надодали подобной безсмыслицей. Заприте дверь.

— Скажите своей госпож, гремлъ Долли: — что хотя бы мн пришлось сломать вс шкафы въ дом, я хочу имть серебряный подсвчникъ!

Отвтъ былъ слдующій:

— Скажите своему господину, что онъ можетъ длать, что угодно. Запрете ли вы, наконецъ, эту дверь? сколько разъ я говорю вамъ!

Побда осталась за нею!

Я предупреждалъ Долли никогда не прибгать къ подобнымъ нелпымъ угрозамъ, а вести ссору на нравственномъ основаніи, ни подъ какимъ видомъ не сводить спора съ вопроса объ обязанностяхъ жена въ отношеніи мужа къ нелпой попытк, дйствовать по праву сильнаго, которое, хотя бы и доставило ему временный успхъ, все-таки выкажетъ его вмст съ тмъ человкомъ жестокимъ и безчеловчнымъ.

Мстительная Анастасія ршила, что ея повелитель долженъ дорого поплатиться за перемну спальни.

Первое открытіе, сдланное Долли при вход въ свое холодное помщеніе, было то, что постель не постлана. Изъ разбитаго окна ужасно дуло. Онъ хотлъ вымыть руки, но въ комнат не оказалось ни воды, ни полотенца. Гд были его щетки, бритвы, ночная рубашка?