Блумсберийская красавица

A вдь, собственно говоря, что такое деньги? Разъ какъ вы насытились простою бараниной, разв вы станете завидовать какому-нибудь жареному лебедю, приготовленному для богача? Заплативъ все золото Ломбардъ-Стрита, разв вы можете прибавить себ вершокъ росту? Все богатство барона Ротшильда разв можетъ преобразить курносый носъ въ греческій? Нтъ; и вотъ-то мы, высокіе, рослые, стройные парни, превосходимъ васъ, богатыхъ, слабосильныхъ карликовъ.

Маленькій Долли Кель, какъ онъ ни вытягивался, имлъ, въ двадцать-три года, всего четыре фута десять вершковъ. Это было его сокруха. Я столько разъ замчалъ, какъ онъ взглядывалъ на мои великолпныя ноги и вздыхалъ; потомъ печально подымалъ глаза на мою величественную грудь, и вздихалъ опять; наконецъ, устремлялъ взоры на мой внушающій почтеніе носъ, и думалъ, съ какою радостью онъ отдалъ бы половину своего состоянія за такіе члены и черты!

Онъ былъ болзненный, захирвшій человчекъ, и такой блдный и слабый, что любая двочка могла бы его опрокинуть. Въ его уборной, на камин, стояли склянки съ лекарствами, на одномъ рецепт: «крпительное. Принимать каждое утро и вечеръ», на другомъ: «пилюли, для возбужденія апетита; принимать по дв передъ дою». Онъ привезъ съ собой предписанія своего деревенскаго доктора, «который въ совершенств изучилъ его сложеніе», и осыпалъ золотомъ столичныхъ докторовъ, которые знать не хотли его «сложенія». Его мамаша передъ кончиною вручила ему, что она называла, «альманахъ здоровья», изобртенный самою нжною родительницею на пользу любимаго сына; въ этомъ альманах были проповди о польз фланели, разсужденія о вред сырой погоды и т. д. Кром того здсь встрчались удивительныя размышленія о домашнемъ комфорт; помщены были медицинскіе рецепты, въ род слдующаго: «превосходный крапивный декоктъ для успокоенія и очищенія крови», или «любимыя пилюли папаши».

Уморительно было видть отчаянныя усилія Долли казаться выше того, какъ онъ былъ на дл: онъ носилъ двухвершковые каблуки, верхушка его шляпы была длинне водосточной трубы, а манерою держаться онъ затмилъ бы гордаго Брута. Или, онъ такъ выпрямлялся и такъ вытягивалъ ножки, что, казалось, того и гляди, онъ гд-нибудь лопнетъ.

У него была слабость всхъ маленькихъ людей: онъ обожалъ громадныхъ женщинъ. Чуть, бывало, завидитъ какую-нибудь Бобелину, и пропалъ: уставитъ глаза на гигантскаго ангела, и только бормочетъ: «что за роскошное созданіе! О, благородная красота!»

Что можетъ быть смшне маленькаго человка, который таращитъ глава на шляпку прекраснаго гиганта, откинувъ голову назадъ, какъ будто старается увидать, который часъ на церкви св. Петра?

Я предпочитаю склонять голову, любуясь милымъ лицомъ моей избранной.

Разумется, нельзя ожидать отъ этихъ крошечныхъ людей такого здраваго смысла, какимъ обладаемъ мы, рослые шестифутовыя парни. Но за то, они крайне чувствительны. Бдный Долли! Впрочемъ, теперь уже поздно голосить. Мн прискорбно, что я нкоторымъ образомъ былъ отчасти причиною его погибели. Однако…

Но лучше разсказать все по порядку.

Въ воскресные дни Адольфусъ всегда приглашалъ меня завтракать. Разъ я прихожу къ нему усталый и измученный долгой ходьбой, утшая себя тмъ, что подкрплю силы. Можете представить мое положеніе, когда я узнаю, что мистеръ Икль нездоровъ и завтракаетъ въ своей спальн!

Я, однако, овладваю своими чувствами, вхожу въ спальню, и вижу, что онъ лежитъ въ постер и передъ нимъ на столик только чашечка чаю! Подобная небрежность, подобный эгоизмъ возбудили мое негодованіе въ такой степени, что когда этотъ карапузъ поднялъ глава въ потолку, и съ вытянутой рожицей пробормоталъ жалобно: «я не спалъ всю ночь», я едва принудилъ себя быть учтивымъ. Голодъ превращалъ меня въ людода; я чувствовалъ спазмы и колотье.

Однако, я, какъ медикъ, долженъ былъ дать ему совтъ. У него была легкая простуда, сопровождаемая сильною зубной болью. Я, смясь, сказалъ ему, что хорошій завтракъ лучше всхъ лекарствъ его вылечитъ. Но онъ заупрямился.

«Хорошо, пріятель!» подумалъ я. «Вы приглашаете голоднаго человка завтракать, и потомъ преспокойно объ этомъ забываете! Дантистъ отмститъ за меня!»

И прежде, чмъ я окончилъ бисквитикъ, я уврилъ Долли, что ему необходимо выдернуть зубъ.

Онъ спросилъ, очень ли кто больно. Я щелкнулъ пальцами и отвтилъ, что это скоре пріятное, чмъ больное ощущеніе.

У меня есть правило всегда помогать пріятелямъ, но я стараюсь по возможности выбирать между ними тхъ, которые могутъ тоже оказать мн ври случа какую-нибудь услугу. У меня былъ пріятель Бобъ де-Кадъ (еще до сихъ поръ у меня въ бль его два фальшивыхъ воротничка), сынъ дантиста.