Бог и наркотики (СИ)

Монотонные удары капель о поверхность ванны. Громкое журчание воды, что струями скатывается по телу, заставляя его покрываться гусиной кожей. Откидываю голову назад, прижимаясь затылком к прохладному кафелю. Вода падает из душа прямо на лицо, заставляя волосы прилипать к шее. Тереблю пальцами рукава толстовки, растягивая их, деформирую под напором влаги. Вода грозится выбраться за пределы ванной, бултыхаясь волнами из одного края к другому.

Сквозь плотно закрытые веки на черном экране перед глазами мелькает одна единственная картинка – фотография, которую Тайлер отправил мне сегодня утром на телефон, за пять минут перед выходом в институт.

В голове в сотый раз прокручиваю наш диалог, словно с каждым разом пытаясь все больше и больше поверить в достоверность его слов.

- Ты ещё дома? – спрашивает с большой тревогой в голосе друг, а я просто киваю, следом смеясь, понимая, что разговор ведется не с глазу на глаз, а по телефону.

- Дома, но не ругайся, сейчас уже выхожу, - забирая с полки связку ключей и гремя ей в руках, сообщаю Тайлеру, подходя к двери.

- Не нужно… - его голос становится тише. – Я не люблю приносить плохие новости, но другого выбора у меня нет, - через телефонную трубку чувствую его сожаление, мне даже кажется, что он сам огорчен не меньше тем, о чем должен сказать.

- Не томи, в чем дело, дружище? – на всякий случай остановившись, спрашиваю его.

- Гир, тебя отчислили, - ключи намерены выскользнуть из рук, в самый последний момент подхватываю их указательным пальцем, прокручивая на толстом кольце и вновь складывая в руку.

- Шутишь? – не веря, спрашиваю его, надеясь, что парень вот-вот скажет «розыгрыш», но дальше следует лишь:

- Сейчас сфотографирую список, - он отключается, а следом приходит фотография небольшого листка на информационном стенде. Среди семи фамилий найдя свою, понимаю, что это утро уже ничто и никто не сделает лучше.

Нахожу рукой ручку краника, выворачиваю ее до упора. Вода не смоет эту ненависть за собственное поведение, не разгонит тучи над головой, она лишь сольется с атмосферой, наполняя беззвучную пустоту в голове своими звуками.

Комментарий к Глава 19.

========== Глава 20. ==========

Капли пота огибают каждый сантиметр тела, плавно стекая по спине и, застревая на плотной резинке шорт, собираются на одном месте, позволяя ткани намокнуть.

Пальцы до мозолей стерты игрой на гитаре. Перебирая струны, уже не слышу мелодии, лишь поддаваясь внутренним ощущениям, продолжаю играть то, что приходит в голову.

Взгляд падает на небольшой, пожелтевший со временем, листок бумаги, что лежит на колене.

Цыкаю, понимая, что в сгустке мыслей, скопившихся в голове, потерял самую главную, ту, ради которой перебрал все тетради, чтобы найти знакомую табулатуру.

Зажимая несколько ладов, ударяю по струнам, слушая звучание почти забытых аккордов.

Эту песню я написал в компании со своим лучшим другом. Мы тогда учились в десятом классе. В голову пришла мысль оставить после себя память одноклассникам, исполнив на вечере выпускников композицию собственного сочинения. Времени было достаточно, чтобы отшлифовать каждую часть, каждый кусочек, постепенно превращая набор нот в мелодию.

Даже сейчас, спустя несколько лет, получившаяся песня трогает самые тонкие струны души, заставляя их ностальгировать, поддаваясь воспоминаниям.

Сколько времени прошло… Сколько ещё пройдет…

Друг, совершенно позабыв обо мне, потерялся в суматохе дней, я сменил место жительства, он сменил гражданство, я поступил в университет, он стал стажироваться в фирме отца. Нас больше ничего не связывает, кроме этой песни, уверен, его руки не меньше моих прикладываются к гитаре, чтобы вспомнить знакомый ритм. Даже когда плесенью обрастут школьные фотографии, в голове будут свежи обрывки из памяти.

Тихий скрип двери вырывает из воспоминаний, заставляя поднять взгляд на источник: в проходе просунув голову, не позволяя себе зайти внутрь, стоит Тайлер.

- Можно? – осторожно спрашивает он, дожидаясь моего кивка, проходит и присаживается рядом на диван.

Понимаю, почему он так опасливо себя ведет, кто, как ни он, стал свидетелем моей бешеной истерики, что волной накрыла меня пару часов назад, выбрасывая на берег лишь через часы шторма, в котором кружилось сознание.

Нет, я не бил посуду, не разбрасывал по всему дому вещи. Не было никаких апатичных криков и угроз наложить на себя руки. Я ни разу не притронулся к сигарете, не пытался захлебнуться водой, когда пил из графина. И даже не бежал в институт, чтобы угрожать декану, запугивая его стандартными фишками из фильмов.

Мне просто было чертовски плохо… И Тай это видел, он словно наблюдал беснования внутри меня, все эти часы высиживая на одном месте, чтобы видеть мое беспрестанное метание по квартире.

-Ты как? Хоть немного успокоился? – спросил он, не смея касаться рукой моих плеч: я видел этот секундный порыв - его кисть дернулась, но он тут же придушил все желание на корню.