Бог и наркотики (СИ)

Иззи становится тут же серьезней, кажется, даже в его голову на секунду заплывает какая-то мысль, а затем, вдруг, словно по щелчку, его лицо делается совершенно обычным, словно стерли все эмоции.

- А, - говорит он. – Значит, все-таки успел ляпнуть, - его рука тянется к затылку, почесывая кожу на голове, он продолжает. – Ну… Мы решили покормить страусов и фламинго, залезли на большое массивное дерево, что росло прямо над вольером, почти заходя на него. Ну, в общем, не удержались, оба свалились туда, было уже довольно поздно, обходный рейд по территории никто не совершал, нас даже искать не стали. С кормежкой птиц повременили, в итоге всю их еду пришлось есть нам самим, ведь закуску мы с собой не брали, - ухмыляется он, наверняка, прокручивая вчерашние моменты в памяти.

- Вот оно… что, - задумчиво произношу я, понимая, что у самого перед глазами стоит эта смешная картина: я бы на их месте, наверное, здорово испугался птиц, ведь эти страусы такие неадекватные, ну или же своим видом напугал бы их, наверное, не каждый раз им доводится видеть, как человек пытается свою голову в землю зарыть.

***

Полуденное солнце стоит прямо над головой, оно не печет и даже почти не греет, на более-менее теплом воздухе его присутствия почти не ощущается, разве что свет, слепящий глаза, говорит о его наличии. За все это время мы впервые решили выбраться в столь далекое место от дома, обычно моя дневная прогулка составляла дорогу до мусорных баков или магазинов.

Сейчас же, идя по кольцевой аллее большого парка, я чувствовал себя по-весеннему счастливым человеком.

- И как думаешь, сложно будет раскрутить такой бизнес, если учесть, что конкурентов в городе у такого предприятия навалом? – спрашивает Иззи, продолжая наш разговор о мороженщике, который торговал на входе в парк. Детей там было не так много, возле него бездомных котят и собачек найдется больше, но все же они были и он имел с этого какой никакой, а доход.

- По крайней мере, он делает доброе дело, а раскрутить – проблемы времени,- киваю я, прежде, чем завести тему о торговле.

- Вот оно как. А ты какое-нибудь дело доброе сделал за сегодня? – почти смеется Иззи, не воспринимая мою фразу всерьез.

- Да.

- И какое же? – вылупив глаза, смотрит на меня он, не веря.

- Вызвал старушке лифт, чем не доброе дело?- хмыкаю я, смотря, как Иззи еле сдерживает себя от порыва задохнуться смехом.

Если бы он это сделал, я бы был ему признателен.

- Знаешь, нам ведь многое неизвестно, а вдруг этот мороженщик подпольно держит все в этом городе, создавая единую монополию. Его власть распространяется на каждое мороженное, которое только найдется в нашем городе. А его веселая работа добродетеля – лишь прикрытие, и на самом деле у него давно уже есть собственная яхта, а на свою точку он приезжает на порше, которое паркует за пару стоянок, чтобы не палиться, - казалось бы, поток моих мыслей прервать было невозможно, но сам, не замечая того, я остановился, начиная принюхиваться к окружающей среде. Запах, окутывающий территорию, был настолько знакомым, но вспомнить, дать ему хоть какое-то название, я не мог, так и стоял посередине улицы, втягивая его носом поглубже.

- Ты чего? – поинтересовался Иззи, когда, не замечая того, что я остановился, успел уйти на приличное расстояние.

- Да это… тут пахнет чем-то, - говорю я, продолжая это странное перебирание в голове всех названий. Подходящего найти так и не удалось.

- Чем? Воздухом? – усмехается он, подходя при этом ближе и тоже принюхиваясь. – Ну, ватой сладкой пахнет, тут неподалеку ларек, - показывает он рукой на виднеющуюся из-за дерева палатку.

Однако ватой здесь совершенно не пахло. Запах был настолько четкий, он не казался едва ощутимым, он откровенно забивал ноздри, заставляя дышать только им.

- Вспомнил, - воскликнул я, вознося руки к небу, мгновенно ловя на себе подозрительные и даже напуганные взгляды прохожих, что опасливо начали обходить меня стороной.

- Что?

- Пахнет хлоркой, вот точно! Этот запах я ни с каким другим не спутаю, - уверенно закивал я головой.

- Больной что ли? Лично я никакой хлорки не чувствую, пахнет только свежестью и сладкой ватой, - уверенно заявил Иззи, не сбавляя шага.

- Ну, а я не чувствую твоей ваты, хоть убей, может, мы разным воздухом дышим? – сделал я вывод, чувствуя, как губы поддергивает довольная улыбка.

- Дурень, - смеется Иззи, хлопая меня по плечу. – Нет, я, конечно, когда знакомился с тобой ближе, понимал, что в тебе сидит долбаеб, но не представлял, что он настолько огромен, пошли уже, - он потянул меня за локоть, машинально ведя по дороге. Я даже не сопротивлялся.

***

Мы сидели на лавочке и кормили голубей. Нахальные птицы подлетали так близко, что своими грязными лапами пачкали всю одежду. За час, что мы здесь находились, Иззи успел потратить на них восемь больших пакетов семечек, а птицы, не меняя своего состава, все продолжали и продолжали клевать, все больше подтверждая теорию о бездонности своего желудка.