Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Люди, отрицающие существование Бога, были всегда – и христиане сегодня не оспаривают их права на такую точку зрения. Нет ничего предосудительного и в критике духовенства, в том числе высшего – особенно когда она справедлива, не оскорбительна, не тотальна («все попы плохие»). Но иногда атеисты или просто ненавистники Православия призывают к дискриминации верующих. От них можно услышать такие, например, рассуждения: «А что религия делает в школе, армии, вузе? И почему попы рассуждают о культуре»? За такой позицией – очевидный двойной стандарт. Между прочим, мировоззрения у нас равны – обязательной идеологии в стране по Конституции нет. Влиять на образование, воинство или культуру, на экономику или политику могут представители разных жизненных позиций и философских учений. Верующие родители имеют юридически зафиксированное право на то, чтобы школьное образование их детей соответствовало мировоззрению, разделяемому в семье (об этом я подробно писал в книжке «Вера и жизнь»). Принцип «отделения школы от Церкви», который до сих пор поминают некоторые политики и даже юристы, уже четверть века отсутствует в Конституции и вообще в действующем праве. И непонятно, почему те же атеисты могут обсуждать и культуру, и политику с экономикой, и религию, а верующие – якобы нет.

Подчас в наших спорах доходило до абсурда: профессор-атеист Абдул Нуруллаев называл «нарушением принципа отделения Церкви от государства» присутствие президента Ельцина на рождественских и пасхальных богослужениях. Однако упомянутый принцип означает, по большому счету, только то, что религиозные организации не являются органами власти, а государство не несет религиозных функций. Вот и все. В тех западных странах, где принцип «отделения» возник, государственные лидеры не скрывают своей религиозной практики, в школах есть уроки разных религий на выбор, а духовенство активно выступает на любые темы.

Другое дело, что иногда атеисты утверждают: в школе или вузе есть место только «научному мировоззрению». Но я давно пытаюсь понять, что этот советский термин, неизвестный более нигде в мире, на самом деле означает. Науки – даже естественные, не говоря о гуманитарных – совместимы с разными мировоззрениями. Представители очень многих точек зрения, включая религиозные и нерелигиозные, есть среди ученых, в том числе самых известных. Попытка объявить «научным» какое-либо мировоззрение – например, материализм или атеизм – это идеологическое жульничество. Поддерживать его удавалось только в СССР, где господствующие «научные» доктрины защищались от критики силой государства и репрессивной машины. Удивительно, что некоторые и сегодня вспоминают этот конструкт, а иногда даже говорят о нем как о чем-то бесспорном.

Некоторые атеисты идут путем оскорблений, провокаций, разжигания конфликтов. Это настоящие антирелигиозные экстремисты – хотя они и любят обвинять в экстремизме и фанатизме верующих. Некоторые склонны считать таких атеистов людьми недалекими, но на самом деле они идут на обострение весьма и весьма сознательно. Возьмем писателя Александра Никонова. Он запросто может сказать: «Тупому необходима узда. И христианство явилось такой уздой – страшной сказкой для плебса, который, словно осел, управляется райской морковкой, висящей спереди, и адской плеткой, висящей над задницей». Бывший журналист Александр Невзоров идет еще дальше, говоря: «Я за прекращение любой атеистической пропаганды – если прекратится религиозная». Между прочим, это признание собственного поражения… Даже блогер Руслан Соколовский, выпускавший ролики с нецензурной бранью в адрес «Бога христианской Библии» и накладывавший такую же брань на мотив богослужебного песнопения, подводил подо все это идейную базу, выступая в суде. Заявив, что является «атеистом, космополитом и либертарианцем», он добавил: «Вина моя заключается не в том, что я отрицал бога, а в том, что я отрицал бога, используя мат. Я не понимаю, почему мат является экстремизмом в том случае, если он был применен». Впрочем, даже с такими людьми возможен и ведется некий диалог – но они должны быть готовы к жестким словам (так, Невзорова я назвал на телешоу бесноватым), а также к тому, что преступные действия – например, осквернение почитаемых верующими предметов и знаков, – получат достойное наказание по закону. Сообщать о таких действия властям для христианина – не грех, а долг.