Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Да, этот народ самодостаточен и не нуждается ни в экуменических соглашениях, ни в объятиях Ватикана (эксперимент по «присоединению» армян к католикам породил лишь карликовые общины). Армяне останутся армянами – культурно и религиозно, – и нам надо принять это, всегда сохраняя дружбу, общение и взаимную поддержку. Этот народ всегда подобное отношение оценит – как оценил помощь России в начале ХХ века, когда армян массово убивали и изгоняли недруги.

Азербайджан

Одна из четырех стран (наряду с Ираном, Ираком и Бахрейном), населенных по преимуществу мусульманами-шиитами, в XIX веке оказалась частью Российской империи, а затем – Советского Союза. Что бы ни происходило, азербайджанцы многажды оказывались крепкими союзниками России. В феврале 1917 года генерал Гусейн Хан Нахичеванский был единственным военачальником, сохранившим верность царю и отказавшимся присягать Временному правительству. Даже борьба против советской власти под руководством националистической интеллигенции в начале девяностых, закончившаяся пролитием крови, не привела к доминанте русофобии – хотя все делегации, посещающие в Баку, побуждаются посетить «Аллею шахидов», которые погибли в борьбе с советскими войсками в 1990 году.

Шииты, особенно живущие во многовековом соприкосновении с немусульманскими народами, отличаются от суннитов большей открытостью и терпимостью. У них возможны музыка, обильные застолья с песнями, изобразительное искусство – вплоть до портретов и скульптур, немыслимых в строгих суннитских странах. Азербайджанская кухня у меня одна из самых любимых. Баранину в Баку делают идеально – что корейку, что мякоть, что люля-кебабы, что печенку или почки. Не пересушивают, как в Иране и в большинстве арабских стран, и не пережаривают, как в некоторых северокавказских землях. Когда мы сиживали у шейха Паша-заде или у местного архиепископа Александра, передо мной иногда ставили на спор целый таз разнообразной баранины – и я не мог от него оторваться, пока полностью не уничтожал содержимое. Впрочем, и в самых простых кафешках качество шашлыка было не хуже.

В отличие от Грузии, в Азербайджане после недолгого периода интеллигентских метаний утвердилась власть, преемственная от советских времен, – и страна вступила в период стабильности, подпитываемой нефтяными доходами. Теперь Баку лишь на окраинах похож на советский город. Центр и все значимые улицы обновлены с неплохим вкусом – здание, построенное пять лет назад, обычно гармонирует с постройкой позапрошлого века.

Азербайджан сохранил интеллигенцию и культурную сферу. В целом сохранил и межнациональный мир – увы, уехали армяне, но русская, немецкая, еврейская общины живут очень мирно, причем появились и «новые русские», работающие в бизнесе. Власти фактически взяли на свой кошт православную епархию. Все это вполне укладывается в «шиитский характер».

Казахстан

Немного сдержанные, внешне неразговорчивые, ревностно оберегающие стабильность и межрелигиозный мир в своей стране, казахи раскрываются в общении не сразу. Политический климат в стране несколько подморожен – но вряд ли стоит ее за это осуждать, вслед за западными сторонниками свободы без границ. Слишком близки к Казахстану земли, пылающие межнациональными конфликтами и кишащие радикалами. Слишком велико искушение у некоторых соседей – да и у «вершителей мировых судеб» – устроить в стране какую-нибудь «революцию яблок». Есть и опасность поглощения экономики со стороны Китая. Не случайно местная поговорка гласит: «Когда придут китайцы с черными глазами, русские с глазами голубыми покажутся братьями».

Общаться в Казахстане мне приходилось в основном с чиновниками и религиозными деятелями. После долгого к тебе «присматривания» они проявляют очень достойные личные качества: мудрость, внутренне спокойствие, стремление достичь согласия по спорным вопросам. Православная община в стране приноровилась к этому стилю отношений. Конечно, ее главе митрополиту Александру (Могилеву) – человеку очень энергичному и деятельному – в ней немного тесно, но помогает постоянное желание общаться с людьми. Государство участвует в строительстве храмов, на разных уровнях подчеркивает статус Православия как «второй» (после ислама) религии в стране.

Впрочем, в стране чувствуется влияние и того же Китая, и Запада, и внешнего исламского мира. Все это – одновременно плоды и истоки политики «многовекторности», которую пытается выстроить политическое руководство Казахстана и других государств региона. Отсюда и желание перейти на латиницу – скорее всего, в ее турецком варианте. Проблема в том, что между интересами стран, лежащих на разных «векторах», может возникнуть конфликт, способный разодрать страну – или, по крайней мере, ее элиту.