Бог, которого не было. Белая книга

Откуда в Ионе эта русская тишина и нежность, не знал даже Иона. Видимо, от какой-то русской потенциальной невесты. У него их было пять или шесть, и он все время разговаривал с ними по мобильнику. Чтобы не путаться, Иона обращался к ним одинаково и трогательно: «Моя печень». Иона был добрый малый, и, наверное, все пять или шесть «печеней» его любили. А вот борзоватый Поллак издевался над ним и каждый раз, отправляясь в сортир, громко объявлял: пойду сделаю Кирьят-Ату. А еще Поллак научил Иону несуразной частушке, и тот пел ее по телефону каждой из своих «печеней»:

Рыбка плавает в томате,
Ей в томате хорошо,
Только я, едрена матерь,
Места в жизни не нашел.

«Печени» думали, что Иона так тоскует по ним, и в свою очередь тосковали.

Третьего из нашей палатки звали Ицхак, но мы его звали Ребе. Ребе был совершенно сумасшедшим, даже по сравнению со всеми нами. Он был из глубоко и безнадежно датишной семьи, проживающей в Меа Шаарим. Меа Шаарим — это такой затерянный мир посреди Иерусалима. Как у Конан Дойля. Или как Лифта. Только у Конан Дойля живут динозавры, в Лифте курят травку, а в Меа Шаарим живут динозавры и курят Тору. Непонятно совершенно, как выжили эти меашааримовские динозавры, но они выжили. Сами динозавры говорят, что они только потому и выжили, что верили в Бога. Наш Ребе тоже в тебя верил.

Но верил как-то не так, как его учили в иешиве. Вот за эту самую неправильную веру в тебя нашего Ицхака и выгнали из иешивы, где его учили, как правильно верить в тебя. Когда-то Барух Спиноза был изгнан раввинатом из иудейской общины Амстердама и предан анафеме. Херему, по-динозаврьему. «Да будет он проклят днем и проклят ночью, проклят, когда ложится и когда встает». Примерно то же сказали Дэйву Мастейну, когда его выгоняли из «Металлики» за пьянство. Ну или за то, что его рифф в Enter Sandman раввинат объявил некошерным. Охеренным, но некошерным.

Спиноза потом был признан одним из величайших мыслителей в истории, Мастейн после изгнания организовал Megadeth, а наш Ребе ушел от динозавров в армию. По мнению главных динозавров Меа Шаарим, без синагог и иешивы еврей умирает. Не физически, а духовно. Но эта духовная смерть страшнее физической. Поэтому они оплакали Ицхака. Но он не умер, он стал изгоем. Гопником ультрадоксального мира. Но верить в тебя не перестал.

Не знаю, зачем я это все рассказываю. Просто тогда мы сидели вчетвером и ждали, когда кончится дождь. А сейчас я — четвертый из той палатки — сижу и жду, когда кончится жизнь.

Я — абонент номера 8 925 170-73-10. Майк пел когда-то: все будет не так, как оно быть должно. Все будет именно так, другого не дано. Через три часа и шестнадцать минут меня убьют. Другого не дано. И все же как бы я хотел, чтобы ты была здесь. Это не мои слова. Я так не могу. Это снова Майк.

И еще: прослушайте это сообщение. А если вдруг услышите странный звук — все в порядке, просто у меня открылись старые раны.

В мире нет ничего, кроме дождя

Старые раны от дождя ноют сильнее. Мы долго допытывались у Ицхака, чем же он обидел динозавров Меа Шаарим, и он наконец рассказал — тихим голосом, стараясь попасть в паузы между каплями дождя. В Меа Шаарим нет ни телевизоров, ни интернета, ни радио. Ни медицины, ни полиции, ни цивилизации. Даже проституток нет. Только Тора. Ну и вера в Бога. В тебя то есть.

И наш Ребе был рожден, чтобы верить в тебя и учить Тору. Ну и еще чтобы детей рожать. Не самому рожать, а с помощью той, кого родители выберут. И наш Ицхак все так и делал — правда, детей пока не рожал, а ждал, когда родители выберут ему ту самую единственную, которая и будет рожать. Ему даже ее показали. Ну не саму, естественно, а фотку. Хотя могли и не показывать. И вообще, красота там ничего не значит. И некрасота — тоже. Ибо сказано: не гляди на красоту, гляди на семейство. И вообще, в Меа Шаарим распространены «мишкафей цниют» — специальные очки, ограничивающие поле зрения на два-три метра. Чтобы динозавры на мир не заглядывались.

Ицхак и не заглядывался. Ицхак верил в тебя. И Тору учил. Причем так хорошо, что ему стали доверять учить других. Ну что-то типа мелкого дилера Торы.