Богач, бедняк

– Я хочу спать с тобой, – заявила она, не двигаясь с места и держа руки в карманах. На вид обычная, нормальная девушка, хорошо одетая. – Я хочу сегодня спать с тобой. И знаю, ты тоже этого хочешь. Я с самого начала прочла это в твоих глазах. – Она говорила торопливым монотонным шепотом. – Ты просто не осмеливался. Как и остальные, ты боишься моего отца. Возьми меня. Не пожалеешь. Ты думаешь, я все та же маленькая девочка, какой ты увидел меня в первый раз у нас дома. Не волнуйся, я давно не девочка. Я успела кое-чему научиться. Может быть, конечно, у меня меньше опыта, чем у твоей драгоценной супруги, водившей шашни с тем фотографом… О, ты удивлен, что я об этом знаю?! Я все знаю и могу тебе еще не то рассказать.

Но он уже открыл дверь, захлопнул ее за собой и запер на замок, оставив Вирджинию на крыльце. Она кричала и стучала в дверь кулаками. Войдя в дом, он запер все двери и окна на первом этаже. Когда он вернулся к парадной двери, яростный стук маленьких женских кулачков уже прекратился. К счастью, Марта так и не проснулась. Он выключил свет над крыльцом. Потом позвонил в больницу и устало поднялся наверх в их с Джин спальню.

«С днем рождения, дочка! Ты родилась в тихом респектабельном городке», – подумал он, уже засыпая.

Бар загородного клуба пустовал, так как была суббота, раннее утро и большинство членов клуба еще не вернулись с гольфа и тенниса. Рудольф в одиночестве пил пиво. Джин переодевалась в женской раздевалке. Она вышла из больницы всего пять недель назад, но уже сумела выиграть у него два сета в теннис. Рудольф улыбнулся, вспомнив, с каким ликующим, победоносным видом она уходила с корта.

Клуб помещался в ветхом низком дощатом строении. Он все время находился на грани банкротства и принимал всех, кто способен был заплатить скромный вступительный взнос и стать членом клуба на лето. В баре висели выцветшие фотографии людей в спортивных брюках, победивших на состязаниях тридцать лет назад, а также засиженная мухами фотография Билла Тилдена и Винсента Ричардса, проведших показательный турнир на клубном корте.

Поджидая жену, Рудольф взял лежавший на стойке воскресный номер «Уитби сентинел» и тут же пожалел об этом. На первой полосе газеты была напечатана статья о приглашении в университет профессора Дентона, изобиловавшая все теми же старыми инсинуациями и сфабрикованными ссылками на пожелавших остаться неизвестными лиц, которые выражали беспокойство в связи с тем, что впечатлительная молодежь университета будет подвергаться весьма сомнительному влиянию.

– Ну и сукин же ты сын, Гаррисон, – сказал Рудольф.

– Хотите что-то еще, мистер Джордах? – спросил бармен, читавший газету в другом конце бара.

– Пожалуйста, еще пива, Хэнк, – сказал Рудольф. Он отбросил газету прочь. И в эту минуту к нему пришло решение: если удастся, он перекупит ее у Гаррисона. Это будет его лучшей услугой городу. Кстати, перекупить будет довольно просто. Уже по меньшей мере три года она не приносила Гаррисону никакой прибыли, и если он не будет знать, что газету хочет купить именно Рудольф, то с удовольствием продаст ее за сходную цену. Надо в понедельник поговорить о технических деталях этой операции с Джонни Хитом.

Он потягивал пиво, решив не думать о Гаррисоне, когда в бар вошел вернувшийся с гольфа Брэд Найт со своими тремя партнерами. При виде его оранжевых штанов Рудольф поморщился.

– Ты что, записался в участники женского турнира? – спросил он Брэда, когда мужчины подошли к стойке.

Найт хлопнул его по спине и рассмеялся:

– Природа, Руди, всегда наделяет самцов более ярким оперением, чем самок, а по выходным дням я сливаюсь с природой. – И, обратившись к бармену, объявил: – Всех угощаю я, Хэнк. Сегодня я в большом выигрыше.

Мужчины заказали выпивку и сели за карты. Брэд и его партнер выиграли около трехсот долларов. Брэд был одним из лучших игроков в гольф среди членов клуба, но частенько жульничал: вначале охотно проигрывал, побуждая своих противников удваивать ставки. Ну, это его дело, как он играет. Если люди могут проиграть в субботу днем сто пятьдесят долларов, значит, решил Рудольф, они могут себе это позволить. Но ему странно было слышать, как легко говорили они о своих потерях. Он не был прирожденным игроком.

– Я видел, как Джин играла с тобой, – заметил Брэд. – Выглядит она потрясающе.

– Она крепкой породы, – сказал Рудольф. – Кстати, спасибо за подарок для Инид.