Богач, бедняк

Они сделали по глотку.

– Эванс обожает джин, – заметила Гретхен. – У нас и в этом вкусы не сходятся.

– Как у тебя с ним?

– Все так же, – небрежно ответила она. – Год от года чуть хуже, но в общем все так же. Мне, наверное, надо его бросить, но я нужна ему. Он не так уж меня и любит, но нуждается во мне. Возможно, в моем возрасте это даже лучше, когда ты не слишком любима, зато нужна.

На палубе появилась Джин в плотно облегающих розовых брюках и бледно-голубом кашемировом свитере. Она покосилась на стаканы, но ничего не сказала.

– Как Инид? – спросил Рудольф.

– Спит сном праведников. Она меня спрашивала, будут ли Кейт и дядя Томас носить кольца, которыми они обменялись. – Джин поежилась. – Я зябну. – И она прижалась к плечу Рудольфа. Он поцеловал ее в щеку. – Ля-ля-ля! – протянула она. – Чую английский дух! – Тоник не обманул ее. Она мгновенно все поняла и покраснела. – Дай капельку.

Рудольф заколебался. Будь он один, не выпустил бы стакана из рук. Но Гретхен сидела рядом и смотрела на них. Он не мог позволить себе унизить жену в присутствии сестры. И дал Джин стакан. Она отпила маленький глоток и вернула стакан.

Дуайер вышел на палубу и начал накрывать на стол. На яхте ужинали обычно при свечах, на столе лежали плетеные соломенные подставки, посреди стояли небольшая ваза с цветами и деревянная миска с салатом. А эти трое, подумал Рудольф, глядя на то, как действует Дуайер, создали здесь свой стиль. Мягко мерцали свечи в фонарях-молниях, создавая кружочки теплого света в центре большого деревянного стола.

Вдруг что-то глухо ударилось о корпус судна и забарабанило по корме, и, прежде чем Уэсли успел выключить двигатель, внизу послышался металлический лязг. Дуайер подбежал к перилам и стал вглядываться в светлую пену, тянущуюся за яхтой в черной воде.

– Вот дьявол! Мы ударились о топляк! – крикнул он, показывая куда-то пальцем. – Видите?

На палубу выбежал Томас. Он был босиком и без рубашки, но в руках держал свитер. За ним по пятам бежала Кейт.

– Мы налетели на бревно, – сказал ему Дуайер. – Повредили один, а может, и оба винта.

– Мы тонем? – испуганно спросила Джин. – Надо поднять Инид?

– Не трогай ее, Джин, – спокойно сказал Томас. – Мы не потонем.

Натянув свитер, он прошел в рубку и встал за штурвал. «Клотильда» потеряла управление и медленно покачивалась на волнах под слабым ветром. Томас включил левый двигатель. Он работал нормально, и винт крутился как положено. Но когда Томас включил правый двигатель, снова внизу раздался металлический лязг, и «Клотильду» начало потряхивать. Томас выключил правый двигатель, и они медленно двинулись вперед.

– Поврежден гребной винт, а возможно, и вал тоже, – сказал Томас.

Уэсли чуть не плакал:

– Па, извини, я не заметил бревна.

Томас похлопал сына по плечу:

– Ты не виноват, Уэс, поверь мне. Спустись-ка в машинное отделение, посмотри, нет ли в трюме воды, – сказал он и ухмыльнулся: – Свадебный подарок от Средиземного моря. – Он набил трубку, раскурил ее и, обняв жену за плечи, спокойно ждал возвращения Уэсли.

– Там сухо, – сказал Уэсли, поднявшись на палубу.

– Старушка «Клотильда» у нас крепкая, – сказал Томас. Тут он заметил стаканы в руках Рудольфа и Гретхен. – Что, продолжаем праздновать?

– Всего по глотку, – ответил Рудольф.

Томас кивнул.

– Уэсли, – повернулся он к сыну, – становись за штурвал. Мы возвращаемся в Антиб. На одном двигателе.

Рудольф догадывался, что Томас предпочел бы встать за штурвал сам, но ему хочется, чтобы Уэсли не чувствовал себя виноватым в случившемся.

– Ну, ребята, – сказал Томас после того, как Уэсли включил мотор и медленно развернул «Клотильду», – боюсь, Портофино нам не видать.

– Не переживай за нас, – сказал Рудольф. – Позаботься о судне.

– Сегодня мы ничего не можем сделать. А завтра утром наденем маски, нырнем и посмотрим, в чем там дело. Если все обстоит так, как я думаю, придется ставить новый винт и, возможно, новый вал и вытаскивать яхту на сушу. Я мог бы дойти на ней до Вильфранша, но ремонт обойдется дешевле в антибских доках.

– Ну и прекрасно, – сказала Джин. – Нам всем нравится Антиб.

– Какая ты милая, – сказал Томас. – А теперь почему бы нам не сесть за стол и не поужинать?

Они шли со скоростью всего четыре узла в час, и, когда прибыли в Антиб, порт был безмолвен и погружен в темноту. Никто не приветствовал их гудками и не бросал в воду цветы.

IV

Тихий, но настойчивый стук вторгся в его сон, и, просыпаясь, Томас подумал: «Это Пэппи пришел». Он открыл глаза и увидел, что лежит у себя в каюте, а рядом спит Кейт. Он приделал к койке откидную половину, которую раскладывал, когда они ложились спать, и откидывал днем, чтобы было легче передвигаться по маленькой каюте.

Стук продолжался.

– Кто там? – спросил он шепотом, боясь разбудить Кейт.

– Это я, – прошептал голос за дверью. – Пинки Кимболл.

– Сейчас.

Не зажигая света, Томас оделся. Кейт, уставшая за день, крепко спала.