Богдан Хмельницкий

причина междоусобной войны».

Оссолинскому было не в первый раз переносить подобные нападения и не в первый

раз даром слова и содействием множества клиентов отделываться от грозы.

*) Jak. Michai. ks. Pam., 119.

2)

Jak. Midi. ks. Pam., 181.

203

«Эта буря пустых криков,— говорил он,— не заставит меня даже обратить на нее

внимания. Яо враги мои, возводя на меня ложное преступление, хотя не потревожат

моей совести, однако беспокоят отечество — и это мне больно. Все эти клеветы я

приписываю хитрым ковам неприятеля, который хочет посеять между нами несогласие.

Нам следует позаботиться сначала о целости и спасении отечества; а когда избран

будет король, тогда он и рассудит это дело, потому что его особе принадлежит судить

преступление против отечества.

Оссолинский старался выгородить себя и обратить подозрение на одного покойного

короля. «Надобно подвергнуть испытанию козацких пословъ—не получили ли они

какого-нибудь тайного приказания от короля. Моя канцелярия ничего об этом не знает,

но ведь покойный король самого Хмельницкого допускал секретно в свои покои» *).

Чтоб разрешить недоумение, по требованию послов, примас призвал Козаков для

объяснения на сейм. Они сказали, что Хмельницкий ничего им не говорил о сношении

с Оссолинским и не давал об этом им никаких приказаний, отправляя их на сейм; но

что в народе ходят какие-то неясные толки и, в заключение, уверяли, что все козацкое

сословие не думает нарушать верности правительству и Речи-Посполитой.

. Это объяснение несколько успокоило недовольных, и если не изгнало совершенно

подозрения, то, по крайней мере, лишало обвинителей доказательств 2).

Тогда торжествующие Оссолинский и Кисель стали снова убеждать помириться с

козакамй, не доводя до большего кровопролития Речь-Посполитую, тем более, что она

теперь без короля, соседи смотрят на нее враждебными глазами, а козаки день-ото-дня

становятся неистовее. Доказательства подтверждались примерами. Тыша, козацкий

полковник, с сильным загоном проник в Польшу и, недалеко от Варшавы, разорял

дворы и костелы 3). Паны желали, по крайней мере, усыпить врагов своих на малое

время, пока сами соберутся с силою.

Не переменяя решения о сборе войска против Хмельницкого, сейм постановил

послать к козакам коммиссаров для их успокоения. Призвали козацких послов и

вручили им, от имени всего собрания представителей Речи-Посполитой, на письме

ответ такого содержания:

«Нет надобности объяснять вам вашего поступка: вы сами знаете, что поступили

против присяги Богу, против всех христианских обязанностей, когда осмелились

поднять саблю на христиан, соединившись с неверными и пользуясь

малочисленностью и неустройством войска Речи-Посполитой. Хотя, с милостью

Божиею, Речь-Посполитая могла бы отомстить вам, и верно Бог сам благословил бы

нас на то, но, не желая более проливать крови христианской, Речь-Посполитая

склоняется на ваши униженные просьбы: вам назначают коммиссаров из людей

знатных и не отказывают вам в прощении, однако требуют, чтоб вы прежде отпустили

всех пленников, обратили бы внимание на предводителей своевольных шаек, которые

нападают на шляхетские дома,

1)

Pam. Albr. Radz., II, 299.

2)

Clim., I, 45.

3)

Истор. о през. бр.

204

и представили их пред панами-коммиссарами, разорвали бы заключенный с

татарами союз и вперед не имели бы никакого сношения с погаными. Тогда ожидайте

коммиссаровъ» ’).

Послание это было отправлено с дворянином Вольским; вместе с ним послал

письмо к козакам и Оссолинский.

«Я всегда, —писал он,—при жизни блаженной памяти короля, сохранял

доброжелательство и расположение к запорожскому войску; я столько раз похвалял

ваши доблести, добродетели, мужество и славу вашего имени, которую вы приобрели,

столько лет служа королю и Речи-Посполитой; поэтому мне теперь очень прискорбно

слышать, что для вознаграждения своих обид и исков вы прибегнули к таким

средствам, которые для целого христианства не только прискорбны, но и

омерзительны; ибо вы соединились с неверными, да еще с такими, которые всегда

были главными неприятелями вашими и Речи-Посполитой.

. Ближайший путь ваш был обратиться к защите вашего государя и короля,

который был к вам столько милостив и расположен, а не в Крым, не к неверным!

Тогда бы и я, как прежде делал, так и теперь, согласно с моим саном, помог бы вам,

чтоб вы во всем получили удовлетворение н чтоб те были примерно наказаны,

которые не только вас обижали, но и вольность вашу нарушали. Я, без того, в

начале текущего года нарядил из собственной канцелярии коммиссию длии

исследования обид, нанесенных ваии п для вашего удовлетворения. Впрочем, как

вы сами сознаетесь в своем грехе, хотя и называете его певольным, то я буду

стараться за вас на будущем сейме» 2).

Один из современных писателей говорит, что в то время па сейме читано было

письмо крымского хана, от 30-го июня, присланное при письме пленных гетманов к

покойному королю: «По диявольскому наущению,—было сказано в этом письме, —

забывши наше прежнее дружество и побратимство, вы отослали с неуважительным

ответом наших послов, которых я присылал за обычною данью к вашему двору, и