Боги, демоны и другие

— Конечно, — сказал Вишвамитра, — я люблю, когда меня просвещают.

Васиштха чувствовал, что Вишвамитра рвется в бой, и отвечал с нарочитым спокойствием:

— Если есть живое существо, целиком посвятившее себя служению правде, то его зовут Харишчандра. Эта истина известна, по-моему, во всех мирах, так что тут не о чем говорить.

— А что значит слово «правда»? Неужели из всех людей больше никому нет дела до правды? Будь так добр, объяснись яснее.

— В мыслях, речах и делах нет человека правдивее Харишчандры. Он не отступит от своего слова, чего бы это ему ни стоило.

— Ха-ха! — рассмеялся Вишвамитра. — Известно ли тебе, что у этого самого Харишчандры не было детей, пока он молитвами и жертвами не разжалобил Варуну и не выпросил у него сына, пообещав подарить своего наследника тому же Варуне? И знаешь ли ты, что сделал Харишчандра, когда пришло время выполнить обещание? Он так полюбил своего сына, что ему не захотелось с ним расставаться. Так что мальчику пришлось самому искать себе подходящую замену. В конце концов нашли какого-то несчастного ребенка и наверняка отдали бы его Вагруне, не вмешайся я в последнюю минуту.

— Не может быть, чтобы это сделал Харишчандра! Он не из тех, кто берет назад свое слово.

— Давай проверим, — сказал Вишвамитра, и все боги и мудрецы с горячностью поддержали его предложение — оно обещало им, как они надеялись, много интересного.

— Я заставлю его отступиться от своего слова, — поклялся Вишвамитра, — или откажусь от всех даров, которые я получил в награду за свои труды.

Вишвамитра с жаром принялся за дело и стал искать повода для ссоры с Харишчандрой.

С этого момента действие переносится в Айодхью, все жители которой — крестьяне, ремесленники, торговцы и ученые люди — благодаря мудрому правлению Харишчандры вели мирную радостную и благополучную жизнь. Однажды, объезжая свои владения, Харишчандра увидел рыдающую женщину. Он слез с лошади, остановился перед ней и спросил:

— Из-за чего ты так убиваешься?

— Меня зовут Сиддхи, — сказала она. — Некий Вишвамитра наложил на себя суровую епитимью и думает лишь о том, чтобы мной овладеть, вот из-за чего я так и убиваюсь.

— Овладеть сиддхи — это значит получить в награду какой-нибудь необычайный дар, — объяснил рассказчик. — Тот, кому это удалось, может ходить по воде, или летать по воздуху, или переходить из одного мира в другой, перевоплощаться, переселяться и так далее. Плачущая женщина — здесь символ богини, наделяющей этими способностями, обладания которыми и добивался Вишвамитра, докучавший богине своими неотступными думами. Не спрашивайте меня, почему Харишчандра не догадался, что «Сиддхи» не просто имя, а символ. Я ведь лишь пересказываю то, что рассказали мне самому.

Великодушный Харишчандра принял близко к сердцу горе женщины (продолжал рассказчик) и сказал:

— Утешься, я помогу тебе.

Он отправился на поиски мудреца, погрузившегося в размышления, и нашел его в далекой пещере, где тот сидел, не двигаясь, не принимая пищи, и сосредоточенно думал о даре, который хотел получить. Вывести его из этого состояния было почти невозможно, но царь решился и поднял такой шум, что Вишвамитра очнулся.

Когда мудрец, долгое время предававшийся размышлениям, внезапно возвращается к действительности, ни одному живому существу не надо сразу попадаться ему на глаза. Тому, кто заставил его очнуться, лучше отойти подальше, чтобы мудрец мог исподволь разглядеть его.

Харишчандра держался в отдалении, пока до него не долетел громоподобный возглас:

— Кто осмелился потревожить меня?

Тогда он смиренно приблизился к Вишвамитре, поздоровался с ним и сказал:

— О мудрец, испепели меня, но перестань терзать женщину по имени Сиддхи. Люди не должны мучить себе подобных.

Вишвамитре только это и было нужно. Он рвался в бой и искал повода, чтобы объявить войну Харишчандре. «Испепелить тебя? К чему такая спешка?» — подумал он и сказал:

— Мне очень приятно, что ты так заботишься о благоденствии своих подданных. Я выполню твою просьбу, иди с миром.

И, наверное, добавил про себя: «Если тебе это удастся».

Царь попрощался с ним и, радуясь одержанной победе, отправился назад в город. Но едва он вошел в городские ворота, как к нему подбежали гонцы.

— О царь! — кричали они. — Мы все тебя ищем. Какой-то неведомый зверь мечется по городу… Зверь сокрушает все на своем пути…

— Зверь! Зверь! Что за зверь? — рассердился царь.

— Он похож на дикого кабана, у него клыки, острые как меч, он скачет и мчится и мелькает то здесь, то там, как молния. Ему неведом страх, в одну секунду он уничтожает все без разбора: людей, деревья, скот; он уже опустошил все огороды, сады и поля. У нас не осталось ни одного хлебного колоса.