Богини Пушкина. От «златой весны» до «поздней осени»

А ей поездки в Калугу – единственное развлечение! – и то возбраняются. «Прошу тебя, мой друг, в Калугу не ездить. Сиди дома, так будет лучше», – пишет ей Пушкин. Наташа прямодушна и бесхитростна, всю свою обиду и высказала в том ныне потерянном ее письме к мужу.

«Нашла за что браниться!.. за Летний сад… Да ведь Летний сад мой огород. Я вставши от сна иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. Я в нём дома», – отшучивается он.

Елизавета Хитрово так и не удостоилась посвящений поэта – с её именем не связан ни один из пушкинских шедевров. Лишь графиня-поэтесса Евдокия Ростопчина откликнулась элегией на кончину Хитрово, упомянув её «осеннюю, но свежую красу»:

Прощальный гимн воспойте ей, поэты!
В вас дар небес ценила, поняла
Она душой, святым огнем согретой, —
Она друг Пушкина была!..

Князь Пётр Вяземский, узнав о смерти Елизаветы Михайловны, записал в дневнике точные и проникновенные слова: «Вырвано главное звено, которым держалась золотая цепь, связывающая сочувственный и дружеский кружок».

«Умерла одна из самых модных и вместе самых странных наших дам: Елизавета Михайловна Хитрово, – довольно холодно отметил барон Модест Корф. – При остром, но вместе очень циническом уме она, будучи уже в летах, жила всё с молодежью и до самой смерти представляла роль какой-то девочки, наивной инженю… <…> Она была в большой милости у Государя и в особенной дружбе с вел. князем Михаилом Павловичем, который посещал её часто и крайне любил её… беседу. Она простудилась после последнего бала кн. Юсупова, где на возвратном пути взбесились лошади, и она принуждена была в холодную ночь в бальном костюме идти пешком. Смерть её увеличивает наши многочисленные трауры, потому что половина большого света была с нею в родстве».

За год до кончины Елизаветы Хитрово русский живописец Пётр Соколов запечатлел её образ: она сидит в кресле, одетая в закрытое платье, приличествующее летам, с воздушным голубым бантом на груди, в левой руке держит дорогие реликвии отца – часы, по которым он сверял время в Бородинском сражении, и ленту ордена Св. Георгия.

Елизавета Михайловна Хитрово.

Художник П. Соколов. 1838 г.

Ту акварель Елизавета Михайловна послала дочери Долли в Рим и получила её ответ: «Твой портрет Соколова очень хорош, он доставил мне большую радость: я как будто наяву вижу тебя в своём большом кресле, но мне только хотелось, чтобы ты была менее грустной».

Сорок лет назад итальянским князем Клари-и-Альдрингеном портрет замечательной его русской прародительницы был подарен Москве, где и обрёл достойное место в пушкинском музее на Пречистенке.

…На могиле Елизаветы Михайловны в Александро-Невской лавре радением дочерей установлено надгробие, изваянное искусным итальянским скульптором. Графиня Долли Фикельмон, знавшая о необычайной привязанности маменьки к Пушкину, просила сестру Екатерину прислать ей в Вену портрет поэта, который особо дорог ей как знак памяти покойной матери.

Елизавета Хитрово. Пылкая, восторженная обожательница поэта, она же: «Южная ласточка», «Египтянка», «Эрминия», «моя Элиза». Кто, как не она, с такой искренностью и восторгом мог воскликнуть: «…Как я люблю, когда вас любят!»?

«Прощайте, прекрасная и добрая» – Пушкин при жизни словно попрощался с ней на века. Но их имена вновь прозвучат вместе в новой истории России.

Находка века

Случится то в 1925 году, когда во дворце князей Юсуповых на Мойке, в тайнике, недоступном для чужих глаз, обнаружили неожиданное сокровище: письма Пушкина! Но для того, чтобы их найти и прочесть, должны были свершиться две революции и две войны: Первая мировая и Гражданская.

Грозной прелюдией тех роковых событий стало убийство «святого старца» Григория Распутина, что приключилось в декабре 1916-го в подвалах юсуповского дома, – и одним из участников громкого убийства стал сам хозяин дворца, красавец-аристократ князь Феликс Юсупов.

Высланный волею Государя Николая II (и августейшего родственника!) из столицы, он весной 1917-го ненадолго вернулся в Петроград. Только для того, чтобы с помощью верных слуг понадежнее спрятать фамильные сокровища: полотна великих мастеров: Ван Дейка, Коро, Фрагонара, Герена; драгоценный фарфор и серебро; скрипки Амати и Страдивари. Путь наследника бессметных сокровищ лежал в Крым, а оттуда во Францию. В Россию ни князю Юсупову, ни его супруге Ирине Романовой, племяннице последнего русского царя, вернуться из эмиграции была не судьба…