Богоубийство (СИ)

- С литературой. Я думаю, то же касается и книг, - интригующе начал Стефан, выдержав паузу, но Анна по-прежнему была не возмутительной. – Вот, например, я. Я люблю разную литературу. Классицизм, русский символизм, американский реализм. Но в особенности я обожаю жанр философского романа. По сути, не такой уж избитый жанр, но далеко и не новый. Верно? Мало кто различает, а особенно смакует, бредни того или иного потерявшегося в окружающем мире или в своем собственном очередного новоиспеченного литературного философа. Но редкий индивид способен почерпнуть ту завуалированную идею, которую заложил этот малохольный в своем, довольно непростом, произведении относительно жанра. И вот, совершенно недавно, я решил немножечко разбавить свой вкус, как вы сказали, подпортить, совершенно обыденной, ничтожно массовой беллетристикой, которой по свету белому пруд пруди, сама запрыгивает к вам в лодку. Представляете? Да-да! И дело в том, что я даже толком не запомнил, как автора зовут. Генри… Или Генрих, как-то там… В общем, не суть. Новый американский автор, наш с вами современник. Роман об очередном «загадочном» убийстве. Но было бы оно столь загадочно, если бы не раскрыли убийцу в конце? Не думаю. Но это чьего-то вкуса будет. Понимаете о чем я?

Анна молчала в ответ, но со сдержанным интересом смотрела на Стефана, прижимая к себе бокал.

- О вкусах не спорят, мисс. Я думаю, для вас это не новость. Кому-то этот Генри или Генрих собьет оскому, как и это американское игристое вино сбивает оскому вам. Его роман и мне подпортил вкус, скажу вам честно. Но вправе ли мы осуждать то, что для кого-то этот автор – божество, а для кого-то Мерло из Калифорнии – кровь, сладострастно наполняющая не только желудок, но и сердце грустными одинокими, а может быть и пылкими и страстными вечерами? Тем более что мне оно понравилось. И даже более чем некоторые виды итальянского вина. Стал ли мой вкус от этого хуже? Нет. Наоборот, он стал богаче. Потому, что я сравнил. Опять же, для вас не новость то, что все познается в сравнении. Даже не понимаю, зачем я все это говорю. Мне кажется, вам не особо интересно.

- Нет, мне интересно ваше мнение, - спокойно поддержала разговор Анна.

Стефан почувствовал себя более уверенным после успешного акта декламации. Как же здорово, что все эти годы он был не только философом, но и преподавателем. Ему это сейчас было на руку. Пусть перед ним и не была одна из его студенток, не менее острая на словцо. Но он вошел в кураж, и уж точно более не чувствовал себя столь неуверенно.

- Кстати, я здесь не просто так, как вы уже, наверное, догадались. И это прекрасно, что мне не пришлось искать вас по всему этому прекрасному огромному дворцу. Виллой это помпезное строение у меня язык не поворачивается назвать. Так вот, вряд ли вы удивитесь, но мне будет весьма приятно, если вы подпишете мне книгу. Вашу книгу.

Стефан протянул книгу, наблюдая за реакцией Анны. А она, даже если и встрепенулась, то настолько глубоко в душе (если она у нее была, как подумал Стефан в этот момент), что этого не было видно.

- В таком случае, я предполагаю, что вы позаботились о наличии ручки, - ответила она.

- Ручки? – переспросил Стефан.

- Да. Не силой же мысли я буду вам ее подписывать?

- Ах, да! – сделав вид растерянности, произнес Стефан, рассеяно пощупав карманы пиджака и брюк как можно дольше, - Вот, прошу! – неспешно протянув ей ручку, словно испытывая наслаждение в данный момент.

- Как же неудобно на весу, - заметила Анна, чуть коснувшись ручкой титульного листа в книге.

- Вон, есть свободный столик! Давайте, пройдем к нему, вам будет легче, и подпись будет красивее.

Анна повернула голову, посмотрев, куда показывает Стефан, и согласилась, грациозно пошагав к нему. Стефан за ней. Столик был отдаленным от шума и гостей. На секунду Стефан прочувствовал уютное чувство уединения. Будто были они здесь лишь вдвоем. Самому не верилось, как это он совладает со своей нервозностью.

Они присели друг напротив друга, на секунду встретившись взглядами. Вот тут-то Стефан и заметил впервые беглый взгляд Анны Роккафорте. Она оторвала его – быстро, невежественно, абсолютно не выдержанно, словно второпях, не присуще Анне. Тут же опустила глаза в книгу.

- Как подписать? – спросила она.

- А как вы обычно подписываете ваши книги? Так и подпишите! Стефану от Анны. Весьма сдержанно и консервативно. Разве что, можете еще дату поставить.

- Дату? Сегодняшнюю?

- Вы меня удивляете! Конечно, сегодняшнюю! Чтобы этот день я запомнил на всю жизнь!

Анна стала выводить буквы на бумаге. Неспешно, но резкими движениями руки, стараясь вырисовывать своим отточенным, филигранным, крупным почерком, чтобы подпись выглядела красивой, элегантной, пусть и строгой, с преобладающим количеством острых углов в буквах. Когда она закончила, она мягко прикрыла книгу и отдала ее Стефану вместе с ручкой. Стефан заметил, как она даже не попыталась в этот раз посмотреть ему в глаза.

- Кстати, пока не ушел. Можно задам вам один вопрос? – с еле видной ухмылкой на лице спросил Стефан.