Боярин, скиф и проклятая (СИ)

— Да, — Ярогнева кивнула и выдернула из столба стрелу, а затем — надкусила кислющее яблоко, поморщившись. — Ты говорил уже.

— Точно, — Куница криво усмехнулся. — Теперь я понял, почему не согласилась моей быть снова. Ты сама себе волк, сама себя кормить умеешь.

— Много ты знаешь, Куница, — фыркнула девушка и, спрятав стрелу в колчан, немного надкусила кислую мякоть. — Не в еде дело, и не в волках с волчицами. В общем, я расскажу тебе о том, что забыл, а ты взамен научи вашему языку, а то Маду устала мне все переводить. По рукам?

— По рукам, — вожак кивнул, с любопытством заглядывая в ее глаза. — Знаешь, что значит твое имя?

— Анагаст сказал, что «белая», — Яра протянула ему яблоко. — Будешь?

— Яблоки — это не еда, — фыркнул Куница. — Не только «белая» значит. Ауруса — это…

— Куница! — окликнул Нар. — Еще пятеро волков на охоту пойти хотят!

— Во время привала скажу, — он кивнул и пошел к Нару и остальным волкам, которые тоже собрались на охоту.

Ярогнева выдохнула и, быстро обкусав яблоко, бросила огрызок в сухие кусты. Куница разговаривал с другими волками, и все еще выглядел чужим. С воскрешением что-то в нем исчезло, и это что-то было… важным. Важнейшим. Самым прекрасным, самым… восхитительным. Это что-то исчезло. Он отдалялся, несмотря на то, что они продолжали разговаривать, и даже договариваться о чем-то. Прикусив губу, девушка глянула на Анагаста, который положил немного сена для жеребят, и направилась к нему.

— Старикан, — проговорила она, выскочив справа от жреца, — мне нужен совет кого-то старого, как этот мир.

— Прекрати называть меня стариканом, дочка, и тогда поговорим, — проскрежетал Анагаст. — И выпрыгивать из-за спины. У меня уже годы не те.

— Ну, ты же старый, — хмыкнула Яра. — Сам сказал, что годы уже не те. Так что, дашь совет? Ты единственный, кто не скрипит, как старый пень.

— Хорошо, — дед смиловался. — Что у тебя на уме, белая?

— Куница… он… — девушка запнулась, не находя слов на то, чтобы описать все то, что варилось в голове. — В нем… в нем как будто что-то исчезло. Ты понимаешь, старик?

— Он забыл тебя, — Анагаст нахмурился. — Он забыл, за что тебя полюбил, и забыл, что вообще любил, если это была любовь.

Яра застыла на месте и ошарашенно выдохнула:

— Что ты только что сказал?

— Что слышала. С чего ты взяла, что Куница тебя любил? — старик нахмурился. — В стае молодых волчиц мало, он тобой увлекся, когда увидел. Чего смотришь, белая? Ты — молода, пригожа. Всякому мила будешь, кто не знает, что тебе смерть покровительствует.

— Да, пошел ты, Анагаст, — девушка отвернулась, и вознамерилась было пойти прочь, но старик вцепился в предплечье, не дав уйти. — Что еще?

— Ты не рычи, не рычи на меня, — жрец покачал головой, глядя осуждающе. — Вот тебе мой совет: не пытайся поладить с мужчиной, когда сама с собой не в ладах. Ты все еще маленькая боярыня с придурью и без царя в голове. Ты думаешь, что тебе нужен Куница, но не хочешь жить по правилам его стаи, думаешь, что готова жить не под крылом брата, но в голове у тебя ветер, да стрелы с лошадьми, — Анагаст нахмурился. — Жизнь — это не сказка о любви, в которой княжну можно разбудить от смертного сна поцелуем.

— Как ты мог заметить, мертвого воскресить можно, — цыкнула Ярогнева, багровея от злости. — Он на стрельбище на шкуре сидит и на охоту собирает людей, если не видишь, подойди и посмотри. И я тебе не маленькая боярыня, дед.

— Тебе шестнадцатое лето, — Анагаст погладил бороду. — Это в порядке вещей. И подумай: сама-то ты его любишь?

— Конечно же, люблю, — девушка попыталась выдернуть руку из хватки старика, но тот держал цепко. — Что за дурные вопросы?

— Откуда тебе знать, что такое любить в шестнадцать-то лет?

— Пошел ты, старый пень! — прошипела Яра, вырвавшись из его хватки. — Стала бы я отдавать бессмертие ради него, если бы не любила?

— Стала бы, — ответил Анагаст. — Ты молодая и глупая. Вы всегда совершаете ошибки, и это в порядке вещей! Смирись с этим и подумай головой.

— Я люблю его, — прорычала девушка, с ненавистью глядя на лицо старика. — И, может, я тупая и маленькая, но брат научил меня делать ради любимых поступки, а не мериться, у кого жизненный опыт больше. Она предлагала мне помочь забыть Куницу и сохранить бессмертие, — она глянула на стрельбища, где уже собрались волки на охоту, и на Куницу, который направился в их сторону, видать, за ней. — А теперь мне пора на охоту, потому что от тебя ни совета, ни ответа не дождешься. Сама разберусь, потому что ты вообще ничего не понимаешь!

— Я дал тебе совет, просто ты его слушать не хочешь! — отчетливо проговорил вслед жрец.

Пора было отправиться на охоту и просто… забыть обо всем, занимаясь тем, что хоть как-то отвлекало от дурных мыслей и страхов. Девушка выдохнула, глянув в лицо Куницы, и попыталась сделать вид, что все было в порядке, но улыбка вышла какой-то натянутой, да и не слишком-то хорошо Яра умела делать вид, что все у нее нормально.

========== Глава 12. С волками выть - по-волчьи жить? ==========