Боярин, скиф и проклятая (СИ)

Охота всегда расслабляла и успокаивала, и Ярогнева, едва вырвавшись из застоя спокойной жизни в селении, погрузилась в спокойствие. Конь трусил в сторону леса, фыркал, стучал копытами по холодной земле. Девушка узнала тот лес, с которого они вышли в пустошь, и нахмурилась. Еще несколько дней назад они с Куницей, спрятавшись за деревом от Лютобора, целовались, а в тот день он был такой, словно ничего и не было вовсе. От этого было горько. Яра отвела в сторону взгляд, в последний момент заметив, что скиф повернулся к ней. С девушкой поравнялся молодой скиф с рыжими короткими волосами, вечно растрепанными, и какими-то странными, лисьими чертами лица.

Ауруса держалась в седле уверенно, и вся словно поменялась, даже на лице переменилась, стоило выехать на охоту. Она мечтательно улыбалась, глядя на лес и поглаживая шею гнедого коня, а холодный ветерок играл с несколькими прядями, выбившимися из толстых белых кос. Куница бросил взгляд на молодого волка, звавшегося Лисом, который во все глаза глядел на Аурусу на стрельбище, а в пути поравнялся с ней и все хотел заговорить, но не решался.

— Так твоя она, или нет? — спросил Нар, поравнявшись с вожаком.

— Что? — Куница вскинул бровь, отведя взгляд от белоснежных кос Аурусы.

— Твоя Ауруса, или не твоя? — повторил скиф. — Волки не спрашивают, боятся, но сам понимаешь: она молода, пригожа, а ты к ней больше не подходишь, не объявил своей перед стаей.

— Она моей быть не хочет больше, — проговорил Куница, хмурясь.

— Даже когда вожаком стал? — Нар усмехнулся.

Ауруса была странной. Даже в какой-то мере ненормальной. Никогда ещё волчица не отказывалась от вожака стаи, а эта отказалась и даже не сожалеет о своем поступке. Казалось, что Аурусе и так хорошо, одной: она умела ездить верхом, стрелять из лука, не носила платье, и вместе с тем была девицей нежной, тонкой и звонкой на вид.

И как бы Кунице ни хотелось сказать, что она — его, он не мог этого сказать: слова застревали в горле.

— Если ты ее не хочешь, я предложу себя, — проговорил Нар. — Пока вокруг нее не стал крутиться молодняк.

— Как знаешь, — ответил вожак, хмурясь. — Но, похоже, она ни с кем не хочет быть. Странная какая-то.

— Молодая еще, — хмыкнул волк. — Но хороша — взгляда не отвести.

— Да, — неожиданно для себя согласился Куница.

Ауруса, словно почувствовав на себе его взгляд, обернулась и ее бледные щеки покрылись легким румянцем. Девушка отвернулась, мотнув косами, и Нар с усмешкой проговорил:

— Зря отказываешься, я бы не отказался.

— Значит, не отказываюсь, — выпалил Куница. — Кого выберет — с тем пусть и будет.

Он от самого себя не ожидал того, что выпалил. Что-то в голове не давало ему сил воли отказаться от Аурусы. Возможно, еще несколько дней назад, она была для него чем-то особенным. Куница хотел вспомнить, или чтобы ему хотя бы обо всем рассказала Ауруса. Лицо Нара слегка переменилось: он выглядел разочарованным и не слишком-то довольным происходящим. Хотя, когда Нар вообще хоть чем-то был доволен? Куница перевел взгляд на Аурусу, что звонко засмеялась над шуткой Лиса, махнув тонкой ручкой.

— Впереди! — крикнул молодой волк, указав на маленькую стайку косуль, и выхватил из колчана стрелу.

Ауруса натянула тетиву лука и выстрелила. Ее стрела одной из первых просвистела в воздухе и вонзилась в глазницу косули. Остальные бросились в рассыпную под градом стрел, но упали только три. Куница глянул на Аурусу, что с торжеством во взгляде опустила лук. Охота обещала быть долгой: волки запасались не только на праздник, но еще и на долгий переход на новое место, это значило, что нужно было много мяса, чтобы прокормить всю стаю.

— Здорово ты стреляешь! — проговорил Лис, продолжая крутиться рядом с Аурусой.

— Да, прямо в глаз, — подъехал к ним еще один молодой волк, лишь недавно убивший своего первого врага. — Не всяк так умеет, и не скажешь, что женщина.

— Мне просто повезло, — улыбнулась Ауруса.

— Лис, Стура, отвезите добычу в стаю, и догоняйте! — приказал Куница, подъехав к троице, и украдкой заглянув в глаза девушки.

Она глянула на него все с той же улыбкой, с которой говорила, что ей просто повезло. Куница уже хотел было что-то сказать, но в один момент кто-то словно черный мешок на голову накинул, непроглядный. Он оказался посреди леса, сидящим на коне и глядящим на медленно проносящуюся мимо фигурку с белоснежными волосами. Лицо Аурусы было каким-то испуганным, и она что-то говорила одними губами, что Куница не мог разобрать, и не смог: видение исчезло.

— Что-то не так? — спросила Ауруса, вскинув белые брови.

— Ты хорошо справляешься, — проговорил Куница, отвернувшись. — Не ожидал.

— Мне просто повезло, — повторила девушка со смешинкой в голосе, и припустила лошадь трусцой в сторону леса.