Бояться нужно молча

С каждым ударом сердца, с каждым вдохом мы все ближе к правде. И я не уверена, что хочу ее знать.

— Твоя история, Ольви. Я снял ее от начала и до конца. Ты — один из первых экспериментов.

— Что вы со мной сделали?

— О, дружочек, я сделал невозможное: спас тебя от планемии.

Я замираю. Мне не нужен ни воздух, ни эта комната. Весь мир сузился до слов странного ученого.

— Как? Вы лечите от обнуления? — с трудом выговариваю я.

— Да. Но это незаконно. Я плачу штраф — десять гигов кармы за операцию. И, конечно, у меня нет достаточного количества пустых тел…

— О чем вы? — багровеет Ольви.

— Что же, хорошо. Я программирую души. Двадцать лет работал на Семерку и пятнадцать на себя. Меня выгнали из-за некоторой… ошибки. — Ученый прислоняется ладонью к шкафу. — Что в нем, по-вашему?

— Конфеты «Малибу»? — мрачно ухмыляется Ник.

— Ха-ха, смешно. Хло, гляди, какой юморист к нам пожаловал, — закатывает глаза Ларс. — Здесь флешки, на которых хранятся программные коды душ. Мысли, поступки, привычки, эмоции и увлечения — все прячется в маленьком куске железа. Но! Что нужно душе для возвращения к прежней жизни? — вскидывает брови Ларс и, не дождавшись ответа, продолжает: — Правильно. Новая оболочка. У тебя, Ольви, было слабое, болезненное тело. Утешители вживили индикатор, но организм его отторг. Еще немного — и ты бы обнулился. У младенцев это заканчивается смертью.

— Вы хотите сказать, — ужасается Ольви, — что я мертв?

— Не ты, — поправляет его Ларс. — Твое тело. Тогда я только начинал свою деятельность. Мы с Марфой отыскали новую оболочку. Мэт был старше тебя на два года. Конечно, это звучит жестоко, но мы взяли его тело. Родители — сущности — продали сына за сто гигов кармы. Твоя настоящая оболочка мертва, Ольви.

Ларс открывает шкаф, и я невольно тянусь к кулону. Полки завалены прозрачными шариками. Такими же, как мой неудавшийся подарок Нику.

Один в один.

Научите меня дышать под водой.

Глава 11

Оказывается, все просто. Оказывается, страх, любовь, радость — узоры слов в программном коде. Строки манипулируют нами. Мы состоим из букв и — вот дураки! — называем это романтикой.

— Где хозяин моего тела? — бледнеет Ольви. — Где?

Здесь, друг мой. В самом центре паутины. Угадай, кто паук.

— Сейчас, сейчас. — Ларс как ни в чем не бывало заглядывает в шкаф, достает флешку с надписью «пятнадцать» и прикасается к ней губами. — Малибу!

Шарик распадается на половинки.

— Что? — хмыкает Ларс, заметив наше удивление. — Это пароль такой.

— Двадцать три года Мэт спал в маленькой железке? — ахает Ник.

— Да. Хло, подай-ка планшет!

«Молодчинка» покорно роется в ящиках стола.

— Поймите вы! Я работаю над лекарством от смертельных болезней! Главное, чтобы было свободное тело…

— И как успехи? Много тел нашли? — перебивает его Ольви.

— Оболочек без душ — в глубокой коме — катастрофически мало. Но они есть!

— И сколько здоровых людей пожертвовало собой?

Сколько людей запуталось в паутине?

— Твоя ситуация уникальна. Марфа умоляла меня согласиться, а я был не против поэкспериментировать за вознаграждение, — спокойно, будто мы обсуждаем сорта конфет, отвечает Ларс.

— Вы сами-то себя слышите? — не выдерживаю я.

Глупый вопрос. Ольви всю жизнь не слышал мать, мы с Ником — друг друга. В городе номер триста двадцать люди глухи с рождения. Да и немы — тоже.

— Золотце, если ты хочешь пробудить во мне совесть, спешу тебя огорчить: она мертва. Меня интересуют лишь эксперименты. А людей я ненави-и-и-жу, — весело, нараспев произносит ученый.

Хло протягивает ему планшет.

— Благодарю, дорогая, — улыбается он. Родинка вновь превращается в сердечко. — Марфа вовремя появилась на моем пути, и я воспользовался случаем.

— Нет. — Ольви пятится, упирается в шкаф, прижимается к дверце. Понимает, что его дом здесь, на полке. — Она бы так не поступила. Точно.

— Почему? — Ученый подключает флешку к планшету. — Марфа мечтала о здоровом сыне. Нельзя винить ее в этом.

— Но какой ценой? — задыхается Ольви. Дергается, словно тело ему не по размеру. Примерил — пора отдавать.

— Ты болел, но начал выздоравливать. А потом Марфа купила зеркало. Обычное зеркало в прихожую. Паренек перепутал и продал кармопотребитель. Приступы вернулись.

Вот почему вы любили море, Марфа. Я согласна с вами: зачем смотреть в отражение, когда шторм накрывает с головой?

— Глядите-ка, — поднимает указательный палец Ларс. — Код загрузился.

На экране вспыхивают строки. Не одна, не десять — тысячи. Человеку, подарившему тело, было всего два года, а его душа разрослась в целый мир.

— Уберите, — сглатывает Ольви.

Он массирует виски и отходит в сторону. Молчит. Громко-громко. Оглушительно. А потом бьет ногой дверцу шкафа. Снова. Снова. Снова. Несколько флешек падают с полок.