Бояться нужно молча

— Извините за беспорядок, — морщится он, пряча руки в карманы. — Моя мать вчера умерла, Ларс. Она хотела, чтобы я вас отблагодарил. Да простят меня небеса, но я не скажу вам спасибо. Всего ужасного. Надеюсь, не свидимся, — говорит он и ныряет в полумрак коридора.

Паук отпускает Ольви. Или… Ольви отпускает паука.

— Я догоню его. — Ник устремляется следом.

— Подождите в холле! — кричу я.

Мне нужно задать последний вопрос, но Ларс меня опережает:

— Что у тебя на шее, девочка? — Он бросает планшет Хло, и та сует его в ящик стола.

— Не ваше дело. — Я прячу кулон под толстовку.

— «Не мое дело» напоминает флешку для душ. Где ты ее взяла?

— Какая разница?

Ларс внезапно начинает хохотать.

— Девочка, если бы я хотел, то уже отобрал бы ее у тебя. Спрашиваю еще раз: откуда?

— Из второго блока.

— Лет эдак пятнадцать назад? — догадывается он.

— Откуда вы знаете?

Где заканчивается ваша паутина?

— Я отличаю свои ранние работы от теперешних. Та, что у тебя, — бракованная: души могут терять память или, чего доброго, вообще не устанавливаться на тела.

— Внутри кто-то есть?

Кулон тяжелеет, леденеет и вообще уже не кажется мне таким родным. Нет, мой дом чересчур тесен для чужого мира.

— Я не настолько сволочь, чтобы разбрасывать души где попало. Они все в шкафу.

Слава небесам.

Облегченно выдохнув, я продолжаю:

— Вы записываете людей через индикаторы?

— Конечно, — подтверждает Ларс. — Главное — вставить флешку в запястье.

— А зачем вам игровые автоматы?

— Чтобы совершенствоваться и сравнивать души.

— Вы имели в виду красть? — поправляю я.

— Нет, девочка. Сравнивать.

Что ж, хорошо. Напросились.

Я шумно втягиваю воздух и выдаю последний вопрос:

— За что вас выгнали с работы?

— За особые заслуги.

Он отвечает слишком резко, слишком безразлично. Вот оно, его слабое место. Настало мое время читать.

— Что вы натворили?

— Это важно?

О, ваша паутина не так прочна, господин паук. Как интересно.

— Почему я должен отчитываться перед незнакомой девчонкой? — Ларс подходит ко мне вплотную.

— Перед незнакомой? — С сарказмом фыркаю я. — Заблуждаетесь. В игровых автоматах хранится обо мне многое.

— Автоматы нужны для исследований.

— А что, если я предложу Семерке принять новый закон? К примеру, о запрете на копирование душ. Как вам?

— Хорошо, — закатывает глаза Ларс. — Пятнадцать лет назад я совершил… ошибку. Да зачем тебе это, черт возьми?

Я обожаю читать. Вот зачем.

— Ладно. Я провинился перед другом, — помедлив, сдается он. — Заигрался с экспериментами. С тех пор мы с Оскаром не общаемся.

— С Оскаром?

Шуршат, шуршат разорванные ниточки. Муха победила паука.

— Т… Ты его… знаешь? — заикается Ларс.

— Мы работаем вместе.

Он нервно цокает.

— Над чем?

— Программы пиш…

— Хло, найди ее!

«Молодчинка» ныряет в шкаф и достает шкатулку размером с ладонь ребенка.

— Отнеси ему это, — просит ученый.

— Что в ней?

— Какая тебе разница, золотце?

Не успеваю я ответить, как Ларс хватает меня за запястье и вставляет синюю флешку.

— Что это?! — Я пытаюсь высвободиться — бесполезно.

— Программа-страховка. Не отдашь шкатулку сегодня — обнулишься. Вскроешь — обнулишься. Уяснила?

Черт.

— Что б я еще раз согласилась! — багровею я, наконец вырвавшись.

— Благодарю, — надменно хмыкает ученый. — И… Передай Ольви мои соболезнования.

— Возможно, вам стоило сказать это, когда он был здесь?

Я прячу шкатулку в карман и выбегаю из лаборатории. Боковым зрением замечаю, что мне машет Хло. Прощай, молодчинка. Прощай, паук.

Всего ужасного. Надеюсь, не свидимся.

На первом этаже, в холле, меня ждет только Ник.

— А где…

— Ему нужно время.

— После такого любому нужно время, — соглашаюсь я.

Вчерашняя легкость обросла чешуей. Я не знаю, куда деть руки, не представляю, что ответить. Мне страшно быть нормальной. Ник несправедливо добр.

Несправедливо.

— Ларс хоть и сволочь, но кое-что я для себя выяснил, — резюмирует он.

— О чем ты?

— Не забывай, я прогер-изобретатель. — Ник на миг умолкает, напрягается. — Звонила Альба. Она готова к походу, так что сегодня ночью мы будем уже за городом.

— Это… отлично.

Мы прощаемся на улице, прижатые толпой к стене Университета.

— До вечера. — Я делаю шаг к дому, но тут же замираю. — Хорошо, что ты с нами, Ник.

— Хорошо, что ты знаешь, что я с вами.

Оставшуюся часть дня я собираю рюкзак. Еда, запасная толстовка, зарядка для планшета — все на месте. Кир без конца звонит мне, и я снова и снова обещаю, что буду осторожна. К вечеру я получаю сообщение от гостя из прошлого с подробным планом действий. «Выучи наизусть, солнышко», — дописывает он спустя некоторое время.

Мысленно повторяя наставления Оскара, я надеваю теплые штаны, свитер и пояс с блестками. Бросаю в рюкзак шкатулку. Несусь к кабинам.