Бойся Дика (СИ)

— Ты думаешь, я дебил?! Прокатил меня раз, прокатишь и второй, пиздец, сиди тут и дрочи! — и с этими словами бы уйти, но я стою и пыхчу злобой.

— Ну, смотри, а то еще минута, и хоть забирай телефон с концами.

С концами? Это типа навсегда?

— Только в этот раз без кидалова, — предупреждаю и поворачиваюсь спиной второй раз, слыша смех надо мной. — Иначе я… я тебя убью.

Снова лишаюсь трусов, только уже без предварительного поглаживания в пять секунд. Снова приступаю к счету, а Дик поднимается и, не теряя времени, вплотную подходит и прислоняется. И, как я и думал, возбужден он зверски просто.

Твердый член прислоняется к ягодицами, а чужая рука обхватывает и мое, не такое уж и безразличное к происходящему, достоинство. Свое настоящее моральное достоинство я роняю в грязь в этот же самый момент.

— Бля, как же хорошо, Рэнди, — шепчет Дик, имитируя со мной половой акт. — Чувствуешь?

Стону, подаюсь то назад, то вперед, и с каждым разом делаю это все свободнее и раскованнее. Стону громче, трусь задницей сильнее и толкаюсь в надрачивающую руку активнее.

— Давно этого хотел? — а он всё не затыкается, с наслаждением в его голосе передается насмешка, и я прихожу в себя раньше, чем кончаю. Раньше, чтобы не допустить оргазма.

Мысль о том, что если он спустит штаны, то трах повторится уже безо всякого там алкоголя и наркотиков. Мысль о том, что я правда дам себя трахнуть, окунает как в чан с ледяной водой.

— Минута вышла, — отвожу его руку с члена, и Дик без ругани и сопротивления дает всему прекратиться. Он сам отходит и садится обратно в кресло. — Отдавай телефон.

В этот раз подтягиваю трусы медленнее, чувствуя некий стыд.

— Телефон? — переспрашивает Дик и, когда я оборачиваюсь, тот вертит его. — Этот? Ну… хорошая модель, хороший номер, дорогие сердцу фотографии и съемки…

— Ты обещал, — отрубаю, прекрасно осознавая, к чему мудак клонит.

— Хм-м-м, давай так, Рэнди, ты залезаешь в кровать, становишься на колени и нагибаешься, а когда я кончу, забирай телефон, — лицо довольное, закусывает нижнюю губу и будто рассчитывает, что я соглашусь. Правда.

— Сука, — ухожу, хлопая дверью, ухожу к себе в комнату и внутренне скулю даже не от ненависти, а от… нечестности? Понятия не имею на самом деле, но досадно на душе, а потом это чувство сменяется страхом, когда успеваю улечься в кровать и слышу, как хлопает дверь центральной комнаты. Дик вышел.

Ручка моей двери опускается вниз медленно, и вот собирается приоткрыться… подскакиваю молниеносно, ведомый страхом, и упираю руку и ногу так, чтобы Дик не смог войти.

— Рэнди… — раздается такой близкий голос. — Рэнди, не дури…

— Уходи! — кричу и изо всех сил поднимаю ручку вверх, а когда получается, прислоняюсь к двери спиной и обнаруживаю себя дышащим загнанно. — Проваливай!

— Не беси, Рэнди…

«Я тебя предупреждаю. Ты доведешь меня до безумия. Ясно?»

Бля, уходи, чертов Повелитель мух, дурацкая свиная голова на палке. Ничего не отвечаю, пытаюсь выровнять сердцебиение, пытаюсь прогнать не только Дика, но и страх перед ним. Мокрые листья лупят в окно с каждым порывом ветра, и это словно второе чудовище, собирающееся пробраться в убежище.

Когда наконец успокаиваюсь, понимаю, что не слышно ничего. Ручка не дергается, да и Дика не чувствую, похоже, тот свинтил уже давно, пока я трясся как полный шизик. И всё равно только спустя время отлепляюсь от стены, в буквальном смысле отлеплюсь, и иду в постель.

Только вот не уснуть больше, кажется, никогда.

Ты сам меня дразнил… ты не сильно честнее меня… ты неправильнее…

Распахиваю глаза, я словно правда эти строчки слышал, но тишина зябкая. Смотрю в темный потолок, и, нет, я в комнате не один.

— Пожалуйста, уходи.

Дик подходит, садится на край кровати, вот сейчас правда слышу:

— Если ты расслабишься, нам обоим будет приятнее.

Расслабишься… он верно смеется надо мной в очередной раз. У меня кровь в жилах застыла от темноты этой ночи, от страха перед ним. Даже не смею посмотреть на Дика, хоть и практически не вижу его.

— Пожалуйста, — повторяю с гораздо большей мольбой, — Дик, я прошу тебя, уходи, мы утром при свете всё обсудим.

Чужая рука пробирается под одеяло, и мою лодыжку охватывают холодные цепкие пальцы. Словно он думает, что я убегать буду, а я не буду, я слишком боюсь.

Отцепляется, ползет выше, проходится по внутренней стороне бедра и исчезает, зато рядом ложится весь Дик. Накрывается одеялом и пододвигается невероятно близко. Обнимает, а я человеком себя не чувствую, даже оттолкнуть его не могу, и самому уйти невозможным представляется.

А потом мы целуемся, его тело такое теплое, язык влажный и скользкий, и руки наглые. Именно из-за этих рук я быстро оказываюсь совсем нагой, а может и не быстро. Кто здесь-то секунды считает?

— Дик, — прекращаю поцелуй и шепчу, опаляя его классные мягкие губы с незажившими ранками, — только без ебли, хорошо?

— Хорошо, — снова засовывает язык мне в рот, и я ни капли не верю в это согласие, но у меня — честно — нет сил противостоять или настаивать.