Бокал шампанского

– Дело не только в доверии. Мне придется поделиться с вами тем, чего обо мне не знает ни одна живая душа, кроме меня самого. Я вынужден буду это сделать, но мне совершенно ни к чему лишние уши.

– Здесь нет лишних ушей, – терпеливо произнес Вулф. – Если мистер Гудвин по вашему настоянию нас покинет, я дам ему знак подслушать разговор через потайное отверстие в стене. Проще будет остаться.

– А вы не облегчаете мое положение.

– У меня иная задача. Я помогаю людям справляться с проблемами, когда это в моих силах.

По виду Лэйдлоу было понятно, что он не прочь подумать еще, но обошлось – снова советоваться с глобусом не потребовалось.

– Я уверен, что это дело вам по плечу, – заявил он. – Я не могу обратиться к своему адвокату, даже мысли на сей счет не возникало, а если бы и возникла, он бы немедленно струсил. Я вообще считал, что никто мне не поможет, но вспомнил про вас. У вас репутация настоящего чародея, а мне как раз надобен волшебник, Господь свидетель! Сначала я хотел выяснить, почему Гудвин думает, что произошло убийство, но, судя по всему, вы мне не скажете… Кстати…

Он достал из одного кармана ручку, из другого извлек чековую книжку, положил ее на столик возле кресла и быстро подписал чек. Вырвал его из книжки, осмотрел, встал, положил перед Вулфом и уселся снова:

– Если двадцати тысяч мало в качестве задатка и на текущие расходы, скажите сразу. Помню, вы отказались от работы, но я не уйду отсюда, пока вы не согласитесь. Вы упомянули о помощи с проблемами. Я хочу, чтобы полицейское расследование не раскрыло публике кое-каких подробностей моей частной жизни. Также я хочу, чтобы вы помогли мне избежать ареста и осуждения за убийство.

– Ничего не могу обещать, – хмыкнул Вулф.

– Мне не нужны обещания. И я не жду, что вы приметесь творить чудеса. Давайте сразу кое-что проясним. Во-первых, если Фэйт Ашер была убита, я тут ни при чем и не знаю, кто это сделал; во-вторых, сам я считаю, что она покончила с собой. Понятия не имею, с чего Гудвин взял, будто ее убили, и готов поклясться, что он ошибается.

– Тогда зачем вам мои услуги? – снова хмыкнул Вулф. – Вы уверены, что девушка умерла по собственной воле. Полиция, конечно, склонна к поспешным выводам, это так по-людски, но, как правило, они все же выявляют правду. Рано или поздно.

– В том-то и беда, что рано или поздно. В ходе расследования они могут обнаружить то, что я хотел бы скрыть, а когда это откроется, меня могут обвинить в убийстве. Нет, не так: скорее всего, обвинят.

– Полагаю, в вашей жизни случилось нечто поистине экстраординарное. Что ж, если вы согласны довериться мне, вот мои условия: вы не будете считаться моим клиентом, но даже если бы стали таковым, признание клиента частному сыщику под обязательством неразглашения не может оставаться тайной для властей. Мы в тупике, мистер Лэйдлоу. Я не могу решить, принимать ли ваше предложение, пока не узнаю, что это за важное событие вашей жизни, но добавлю, что, если все-таки приму, буду всячески блюсти интересы клиента.

– Я в отчаянии, Вулф! – проговорил Лэйдлоу и откинул волосы со лба. Нет, расческа ему точно не помешает. – Слышите? Я в отчаянии! Вы согласитесь мне помогать, ведь у вас нет реальных причин для отказа. То, что я собираюсь вам рассказать, не знает никто на свете. Я в этом убежден, но не до конца, и в том-то и несчастье. – Он снова провел рукой по волосам. – Поверьте, я не горжусь тем, о чем вам расскажу. Мне тридцать один год. В августе пятьдесят шестого, полтора года назад, я зашел в магазин Кордони на Мэдисон-авеню, чтобы купить цветов, и девушка-продавщица была такой очаровательной, что тем вечером я отвез ее на обед в сельский ресторанчик. Ее звали Фэйт Ашер. Отпуск у нее начинался через десять дней, и к тому времени я убедил ее поехать вдвоем со мной в Канаду. Сам я назвался чужим именем и почти уверен, что она этого не раскусила. Отпуска ей дали всего неделю. По возвращении она снова пошла к Кордони, а я уехал на два месяца в Европу. Налаживать отношения заново я не собирался, но у меня не было оснований ее избегать, и однажды я вновь заглянул к Кордони. Она стояла за прилавком, но разговаривала отрывисто и попросила в следующий раз обратиться к другому продавцу.

– Предлагаю переходить к делу, – вставил Вулф, когда Лэйдлоу сделал паузу.

– Я просто обрисовываю вам общую картину. Терпеть не могу чувствовать себя обязанным, в особенности женщине, и потому я дважды звонил ей и просил о встрече, но она отказывалась. После второго отказа я решил больше не навязываться и заодно перестал покупать цветы у Кордони, но несколько месяцев спустя, дождливым апрельским днем, зашел в магазин, благо тот был мне по пути. Фэйт Ашер отсутствовала, а расспрашивать про нее я не стал. Я все это рассказываю, чтобы вы поняли, сколь велики шансы на то, что полиция узнает.

– Давайте по существу, – пробурчал Вулф.

– Как скажете. Однако вам бы стоило услышать, как я узнал, что она в Грантэм-Хаусе. Это приют, основанный…

– Я знаю, что это.