Бокал шампанского

Начинать слежку за кем-нибудь необходимо с того, что следует выяснить, где этот кто-нибудь находится, и тут мне предстоял нелегкий выбор. Насколько я знал, Байн мог быть где угодно – в Нью-Джерси или в Бруклине, в каком-то другом штате, ввязаться в покерный марафон или валяться дома с простудой, а то и гулять в парке. Я вдосталь надышался воздухом, пока преодолевал пешком две мили до Боуден-стрит. На углу Боуден-стрит и Арбор-стрит я отыскал телефонную будку и набрал номер Байна. Ответа не было. Так, теперь я знаю, где его точно нет. Снова пришлось бороться с искушением: меня всегда соблазняли замки, а тренировать слух удобнее всего, когда проникаешь в чьи-то владения без приглашения, ходишь, высматриваешь что-нибудь полезное, а сам прислушиваешься, ловя звук шагов на лестнице или шум лифта. Если не услышал вовремя, значит твой слух ущербен и тебе, когда ты в следующий раз пойдешь пастись на приволье, стоит попробовать иное занятие.

Подавив искушение, я прошелся дальше по кварталу, туда, где располагалось здание, замеченное мною в четверг днем, – с красивой вывеской, надпись на которой, в обрамлении цветков гороха, по-моему, гласила: «Уголок Эми». Когда я вошел внутрь, мои наручные часы показывали 16:12. До четверти седьмого, больше чем за два часа, я съел пять кусков пирога – два с ревенем и по одному с яблоком, зелеными помидорами и шоколадом – и выпил четыре стакана молока и две чашки кофе за столиком у окна, сквозь которое мог наблюдать за входом в дом 87, почти напротив через улицу. Чтобы не возбуждать излишнее любопытство своим поведением и выбором блюд, я положил на стол блокнот с карандашом и стал рисовать кота, лежащего в кресле. В Гринвич-Виллидже этим никого не удивишь. Пироги, как ни странно, оказались вполне съедобными. Надо бы, наверное, притащить кусочек домой и угостить Фрица. В 18:15 стало смеркаться. Я попросил счет и засовывал блокнот в карман пиджака, когда к дому 87 подъехало такси. Мозгляк Байн вывалился из салона и направился внутрь. Принесли сдачу; я оставил четвертак на чаевые, уточнив: «Это за кота».

К сожалению, в подъезде дома напротив, где я прятался в четверг, было далеко не так уютно, но в темное время суток нужно подбираться поближе, каким бы острым ни было твое зрение. Оставалось надеяться, что Мозгляк не проваляется весь вечер на диване с книжкой (или без книжки), но вряд ли он останется дома, ведь ему надо поесть, а он не из тех, кто будет сам готовить. В окнах пятого этажа вспыхнул свет, и у меня появилось чем заняться: каждые полминуты я выгибал шею и запрокидывал голову, высматривая, светятся окна или нет. Шея начала побаливать, когда наконец в 19:02 свет погас. Спустя пару минут Байн вышел из подъезда и свернул направо.

Следить за кем-то на Манхэттене в одиночку, даже если этот кто-то не слишком умен, мягко говоря, непросто. Если он вздумает взять такси… Машин было сотни, причем все с его стороны улицы. Но тем веселее играть, когда все против тебя; если побеждаешь, то заслуженно себя хвалишь. А следить вечером труднее, особенно если тот, за кем ты следишь, тебя знает. Но ни одно мое опасение не сбылось, и потому я не стану похваляться своими успехами. Десятиминутная прогулка – влево по Арбор-стрит, через Седьмую авеню, три квартала на запад и один в сторону центра, – и мы очутились у забегаловки, на окне которой значилось: «БАР „У Тома“».

Байн скрылся за дверью. Бывают случаи, когда твое знакомство с преследуемым играет против тебя, и это был как раз такой случай. Мне оставалось лишь подыскать наблюдательный пост снаружи, и я нашел идеальное местечко – узкий проход между двумя зданиями, практически напротив бара. В десяти футах от края меня в темноте никто не мог разглядеть, зато я отлично видел вход в заведение Тома. Отыскалась даже какая-то железяка, на которую я присел, давая отдых ногам.

Увы, долго отдыхать мне не позволили. Не прошло и пяти минут, как нарисовалась компания. Только что я был один – и на тебе! В проход скользнул какой-то мужчина, приметил меня, стал всматриваться. Вопрос о том, у кого острее зрение, возникающий регулярно в подобных ситуациях, разрешился сам собой, когда незнакомец произнес: «Арчи», а я воскликнул: «Сол!»

– Какого дьявола? – спросил я.

– Тоже за ней следишь? – справился он. – Мог бы предупредить.

– Нет, я мужчину выслеживаю. Черт! Твоя где?

– Через улицу. В баре «У Тома». Только пришла.

– Судьба, не иначе, – подумал я вслух. – Один шанс из тысячи. Может, и совпадение, конечно. Мистер Вулф уверяет, что в мире, где правит случай, совпадения бывают. Но не до такой же степени! Ты с ней говорил? Она тебя заметила?

– Нет.

– А мой тип меня знает. Его зовут Остин Байн, шесть футов ростом, где-то сто семьдесят фунтов весом, тощий, весь такой разболтанный, волосы русые, глаза карие, скелет, обтянутый кожей. Ступай, погляди на него. Спорю на десятку, что твоя подопечная будет с ним.

– Я никогда не играю с судьбой. – Сол ушел.