Бокал шампанского

Перестановкой мебели дело не ограничилось. Миссис Ашер беспрерывно трезвонила по домашнему телефону из нашей Южной комнаты, требуя то кофе, то полотенец, хотя тех у нее было в избытке, то недостававших, по ее словам, страниц воскресной газеты, то длинного списка покупок из аптеки. В десять пятнадцать появился в сопровождении Сола Остин Байн, который немедленно заявил, что должен побеседовать с Вулфом наедине, и, желая от него избавиться, я велел Солу подняться вместе с Мозгляком в оранжерею. Дверь, естественно, была закрыта, Байн развопился, и Солу даже пришлось применить силу, когда наш гость попытался сломать дверь, якобы разыскивая миссис Ашер.

В десять сорок в дверь позвонили. Прибыл инспектор Кремер. Я ожидал, что инспектор внесет свою долю в кавардак, но выяснилось, что так рано он явился вовсе не ради Вулфа. Кремер спросил, приехала ли миссис Робилотти. Когда я ответил отрицательно, он предпочел дожидаться снаружи. Теоретически при демократии инспектор полиции обязан относиться одинаково к даме с особняком на Пятой авеню и к незамужней матери-одиночке, но работа есть работа, а против фактов не попрешь, и факт заключался в том, что полицейский комиссар почтил своим вниманием тот самый особняк. В общем, я не стал потешаться над Кремером, застывшим на тротуаре в ожидании лимузина Робилотти; и потом, он все равно первым встретил трех матерей-одиночек, которых сержант Стеббинс привез на полицейской машине. Трое кавалеров, Пол Шустер, Беверли Кент и Эдвин Лэйдлоу, пришли по отдельности.

Я заранее настроился на маленькое развлечение и решил, что не позволю комитету по встрече в лице Кремера лишить меня этого удовольствия. Когда наконец-то подкатил лимузин, а инспектор повел к нашему крыльцу миссис Робилотти, за которой следовали ее муж, сын, дочь и дворецкий, я придержал для них входную дверь, а затем вверил попечению Фрица. Моей мишенью был последний из гостей – Хэкетт. Едва он переступил порог, я вытянул вперед руки, словно желая принять у него пальто и шляпу.

– Доброе утро, сэр. Чудесный денек сегодня. Мистер Вулф скоро спустится.

Его проняло. Он искоса поглядел на остальных, убедился, что никто не обращает на нас внимания, и вручил мне свою шляпу:

– Отличный денек, да. Благодарю, Гудвин.

Как бы ни сложилось с идеей Вулфа, лично для меня день прошел не зря. Я отвел Хэкетта в кабинет, вернулся на кухню, позвонил в оранжерею по домашнему телефону и доложил Вулфу, что актеры в сборе.

– Миссис Ашер? – спросил он.

– У себя в комнате. В полной готовности.

– Мистер Байн?

– Тоже на месте. В кабинете с остальными, Сол за ним приглядывает.

– Отлично. Я спускаюсь.

Я присоединился к гостям. Они пытались себя занять, одни сидели, другие стояли. Я позволил себе криво усмехнуться, подметив, что Кремер в отсутствие красного кожаного кресла поставил на его место одно из желтых и усадил туда миссис Робилотти, а сам встал рядом и почтительно склонился к ней. Когда я протискивался к своему столу, послышался шум лифта, и в следующий миг вошел Вулф.

Никаких церемоний знакомства не требовалось, с четой Робилотти и близнецами Грантэм он уже встречался, когда мы искали бриллианты. Он прошествовал к своему столу, обвел гостей взглядом и сел, после чего уставился на Кремера:

– Мистер Кремер, вы объяснили гостям цель нашей встречи?

– Да. Вы собираетесь доказать правоту Гудвина или убедить его в ошибке.

– Насчет «доказать» я ничего не говорил. Я намерен удовлетворить свое любопытство, а с Гудвином мы разберемся. – Вулф снова оглядел собравшихся. – Дамы и господа! Я не задержу вас надолго, во всяком случае большинство из вас. Никто не станет мучить вас вопросами или читать нравоучения. Чтобы составить мнение относительно полезности мистера Гудвина как очевидца событий, мне нужно увидеть, как все происходило. Не в точности, конечно, поскольку здесь слишком тесно, а в некотором приближении. Понимаю, что вы не в состоянии вести себя так, как вели во вторник вечером, или достоверно воспроизвести все случившееся, но давайте попробуем. Арчи?

Я поднялся из-за стола и пошел расставлять актеров. Миссис Робилотти и ее супруг, скорее всего, станут упрямиться, поэтому их я оставил напоследок. Перво-наперво я поместил Хэкетта за стол, изображавший бар, и пригласил встать рядом Лэйдлоу и Хелен Ярмис. Роуз Таттл и Беверли Кент заняли кресла на том месте, где раньше стоял глобус. Селия Грантэм и Пол Шустер расположились у стены, справа от стола Вулфа: она сидела, он стоял. Сола Пензера я усадил на стул подле двери в прихожую и громко пояснил:

– Мистер Пензер будет вместо Фэйт Ашер. Расстояния другие, разумеется, но местоположение мы как будто соблюли. – Затем я поставил пепельницу на стул справа от сейфа и добавил: – Это сумочка Фэйт Ашер, флакон с ядом внутри.

Когда все это было проделано, чета Робилотти, как я и рассчитывал, не стала возмущаться моей просьбой отойти к столу-бару.

Оставались лишь мы с Этель Варр. Я подвел ее к своему столу, встал рядом и сообщил Вулфу:

– Готово.

– Мы с мисс Таттл находились гораздо дальше, – возразил Беверли Кент.