Болезненность суждений (СИ)

— Переодевайся и уходи, — директор сел за стол, видимо дожидаясь одиночества, чтобы снять с себя запачканную одежду. Всё его внимание переключилось на лёгкую стопку бумажек. Это были отчёты за прошлый месяц. Бизнес идёт хорошо. Стоит только поднять количество покупателей, чтобы продажи скакнули и стабильность длилась дольше. Пётр каждый месяц клал ладонь на отчёт, после чего убирал в дальний ящик. Бессознательная игра? Как долго одна и та же продукция с малой поставкой будет радовать глаз и привлекать к себе новых людей? Прохор задавался таким же вопросом, уже во сне разбирая бесконечный ящик с однотипным бухлишком. У него перестал открываться пивной рот на товар из их алкомаркета. Приходится покупать продукцию в других местах. И если посчастливится по ошибке приобрести знакомую бутылку, то ей придётся в одиночестве стоять не один десяток лет в каком-нибудь пустом и пыльном шкафу. Мужчина стал неуверенно переодеваться, оставаясь в нижнем белье на какое-то время. Его волновал единственный зритель в этой комнате. Однако переживания были зря: Смирнов ни разу не поднял взгляд на работника, словно делая вид, что находится здесь один. В один момент волнение сменилось на раздражение. Очень хорошо знакомое игнорирование вновь било ногами по животу. Любовь? Ненависть? Презрение? Отвращение? Что же испытывает этот непостоянный человек по отношению к своему подчинённому? Прохор вышел из кабинета молча. Только после этого Пётр посмотрел ему вслед и подошёл к двери, закрывая на ключ от посторонних людей. Рубашка с жакетом медленно расстёгивались по пуговице. Рукава тихо шуршали под такт действий. Смирнов не стеснялся своего тела, но показывать его кому попало тоже не хотел. «В человеке остаётся шарм, когда он в одежде. Без неё — это уже обнажённая душа.», — так ему захотелось выразиться однажды за застольем в прекрасном ресторане со своими тогдашними коллегами. Никто не понял, и по залу пробежал хохот пьяных свиней. Их поведение давило на этику Петра. Они смело свалили на алкоголь в крови их невинного и девственного друга. «Дружище, тебе бы бабу, да покрасивше! Вот как встало бы, так бы и перестал фигнёй страдать. Душа, шарм. Ха-ха-ха! Ой, насмешил сегодня!», — это были последние слова тогдашних коллег, исчезнувших в тот вечер из жизни Смирнова. А может быть и из жизни нескольких людей, с которыми они были знакомы. Даже Светлана в своё время не могла застать своего бывшего мужа полностью обнажённым. Момент близости проходил в одежде. Никто не понимал, а объяснять свою истину нет смысла — не поймут. Пётр сомневался в догадливости Артура, тем более в его осознанности, из-за чего тема удачно уходила в тёмный угол. Мальчишка должен заниматься своим огородом, а не пытаться вскапывать чужие посевы в поисках клада. Порой наивность мешала ему соображать и мыслить ясно. Такого непослушного сына многим отцам хотелось бы наказать и поставить более серьёзно на ноги. Встряхнуть для осознания. Возможно выпороть. Однако Пётр не мог поднять на него руку или даже повысить голос. Странно и непонятно. Есть же этому объяснение? Поведению, эмоциям, блокам и влечениям. Кто только сможет раскрыть всю суть, если не сам мужичок, копающийся в куче день ото дня? Вопросы без ответов отнимали силы. Хотелось просто не думать. Отдохнуть от потока тяжёлых мыслей. Только спасёт ли это? Желание жить сплошными интересами сдавливало рёбра. И всё же оно утихало при виде ребёнка. Возможно ли так, что один человек хранит в себе весь интерес? Пётр прикусил губу и осмотрелся. Запачканная одежда лежала кучкой на полу. Подхватив её, мужичок убрал всё на полку в шкаф, решив, что возьмёт домой постирать. А теперь пора проверить работоспособность подчинённых. Особенно подвыпившего. Директор сел за мониторы и настроил камеры, упираясь лопатками в спинку твёрдого стула.

Прохор тем временем шлялся по алкомаркету и иногда что-то ворчал. Зимин с ним не разговаривал из-за случая в туалете. Гордость не позволяла извиниться. Да за что извиняться? Правда у всех своя, а воспитанность не каждому достаётся. Мужчина с недовольством иногда наблюдал, как коллега обслуживал покупателей самостоятельно. Вновь выиграет приз зрительских симпатий (Петра). Конкуренция билась где-то внутри, но алкоголь приглушал все яркие эмоции. Хорошо всё-таки быть пьяным. Решались бы ещё так легко проблемы, возникающие до или после этого. Размышления Аксёнова прервала какая-то незнакомая женщина.

— Какой сегодня хороший день! И какие красивые мальчики здесь работают, — она мягко улыбнулась, осматривая работника перед собой. На вид незнакомке было за тридцать.

— Что надо? Точнее… э-э… — собеседник от неожиданности забыл про правильную манеру речи, после чего пытался быстро вспомнить. Женщина посмеялась.

— По запаху алкоголь здесь не только продаётся, да? Не буду тебя утруждать, обращайся ко мне сразу же на «ты». Если ещё и по имени будешь звать, вообще в восторге буду.

— А как тебя зовут? — мужчина ничего не понимал. Флирт? Насмешка? Внимание? Игра?