Болото пепла

Твила уперлась локтями в пол и подтянулась, пытаясь отодвинуться. Прижатое коленом платье затрещало. Туфля мешала, и Твила ее скинула. Только бы добраться до края ковра… Руки не слушались, пальцы оскальзывались на мягком ворсе, оставляя красные пятна, гул камина наполнял уши, а перед глазами все кружилось, и все равно она пыталась, чувствуя, что Левкротта неспешно приближается…

– Это ты уже начала демонстрацию? – раздался глумливый голос прямо за спиной.

Ненависть… до этой минуты она не знала ее вкуса. Всего лишь звук, слово, которое внезапно обрело лицо и голос. Его лицо и его голос.

Левкротта потянулся – Твила почувствовала пальцы на плече – и быстрым движением отогнула край ковра, зажмурилась…

Не ради себя, она делает это не ради себя.

В следующий миг ее перевернули на спину. Она распахнула глаза, подалась вперед и всадила нож, который успела спрятать до прихода Ми, по самую рукоятку.

– Вот теперь начала!

Проворачивать не стала – и без того подействовало незамедлительно. Левкротта выпустил ее и, пошатнувшись, удивленно уставился на бедро, откуда била толчками струя, быстро пропитывая светлые бриджи. Он отступил на шаг и только тогда закричал.

Твила вскочила, ощущая, как вся Вселенная кружится вместе с ней, и рванула к двери. Вселенная бежала рядом. Запнулась о подол, упала, поднялась и понеслась дальше, спотыкаясь и подскальзываясь. Дверь. Ручка. Не поддается. Поддалась. Крик за спиной оборвался. Твила обернулась и увидела, как Левкротта выдернул нож. Кровь с серебром. Откинул.

Распахнула дверь, выскочила в коридор. Дыхание, громкое и хриплое, и страх-страх-страх. Кровь стучит в ушах. Конец коридора. Лестница.

Она даже не чувствовала, как переступает ногами. Картинка перед глазами тряслась и расплывалась. Стены. Гобелены. Пустые лица и страшные улыбки. Верхняя площадка. Нога соскользнула, и Твила проехала на спине несколько ступеней, осколки ушли глубже, ушибла локоть. Вскочила и побежала дальше. Наверху хлопнула дверь.

– Тви-и-и-ла-а-а!!

Нет-нет, не оборачиваться. Вперед, только вперед! Только бы никого внизу не оказалось. Только бы не перехватили! Выскочив в холл, она едва не поперхнулась прыгнувшим в горло сердцем: там стояли оба лакея, недвижно, как статуи. И господин Грин… Но ни один не шелохнулся. Твила метнулась к двери, рванула сразу обе створки и поймала на лице дыхание ночи.

Площадка, ступени, колючий гравий.

И далеко позади. Далеко и очень близко:

– Какого дьявола вы пялитесь? Почему не остановили??!!

Бежать-бежать-бежать! Ну почему она не умеет летать!

* * *

Такого зрелища Дымовенку еще не приходилось видеть. Огненные птицы вылетали прямо из-под земли. Взмывали вверх и, описав круг, падали. Некоторые успевали сгореть еще в полете. Он перешел дорогу и, вытянув шею, заглянул за забор. А что если там гнездо? Сколько на рынке заплатят за парочку таких? В этот момент очередной огненный голубь врезался в ночное небо, плавно повернул и пронесся перед самым его носом. Дымовенок нахмурился: бумага?

А потом услышал приглушенные крики.

– Мастер Блэк, это вы?

– Дымовенок, ты? Скорей сюда!

– Но где вы?

– Тут, внизу, в подвале!

– Что вы там делаете?

– Придумываю дурацкий ответ на дурацкий вопрос. Живо сюда.

Дымовенок без труда перемахнул через низенький забор – всегда удивлялся, чего сестры Крим его вообще поставили, – и поспешил на голос. Черная дыра, и прутья поблескивают в лунном свете. Дымовенок подполз ближе и прижался к ним лицом. Снизу на него глянули два глаза.

– Помоги мне.

– Выбраться?

– Нет, забраться глубже. Да, черт возьми, выбраться!

Дымовенок потряс железки – крепкие.

– Мне отсюда не подтянуться, слишком высоко. Нужно открыть дверь. Сможешь забраться в дом?

Дымовенок окинул быстрым взглядом стены, скользнул по выступам, плоской крыше.

– Я сейчас!

– Постой, ты куда?

Но мальчишка уже скрылся из виду. Эшес отступил обратно, стукнул кулаком о стену. Если Дымовенок сейчас убежит, то шансов нет: это была последняя страница из справочника, который оставила Фуксия. Бумажные птицы – он поджигал их и кидал, метясь меж прутьев. Глупый способ привлечь внимание, но лучшего он не придумал. И сработало же… наверное.

Он не знал, сколько прошло времени, – казалось, много часов. На деле же, наверное, минут десять. А потом наверху раздался шум, лязг открываемой двери, и быстрые шажки скатились по лестнице. Снова скрежет, и физиономия Дымовенка в проеме.

– Залез в окошко?

– В трубу.

– Молодец, чертенок.

Эшес скорее почувствовал, чем увидел, как чумазое лицо мальчишки залоснилось от гордости, и бросился наверх, перескакивая через две ступени. Дымовенок несся следом.

– В доме никого?

– Нет, сестры Крим ведь у госпожи Бэж, видели бы вы, какое…

– Потом. – Эшес остановился перевести дух. – Дымовенок, я так быстро не могу. Беги вперед и передай Твиле, чтобы никуда не выходила. Я скоро буду и…

– К вам домой? Но ее там нет.

Эшес споткнулся на последней ступени и едва не оставил на ней челюсть. Успел ухватиться за косяк.

– Как… нет?

– Так ее еще вчера забрал господин Данфер.