Болото пепла

Твила глянула вниз, и у нее перехватило дыхание. Сам рельеф не изменился, но все остальное стало другим. Под ней теперь простиралась голая долина, вся в трещинах, лишенные листьев деревья протягивали к небу артритные ветви, а воздух затягивала непрозрачная дымка, как та, что она видела в доме баронессы. В некоторых местах она была гуще, в других – тонкая и зыбкая. На отдельных участках дымка скручивалась столбами, упиравшимися в небо, а меж ними метались хлопья сажи и всполохи. От разрытой земли поднималась красная испарина, а луна стала багровой, в окружении рубинов-звезд. Твила промокнула лоб – там, где ударилась о стремя. Ее кровь теперь была сиреневой.

Всадник на дороге становился все меньше. Он растерянно крутился на месте, не видя ее и пытаясь понять, куда она делась. А ему навстречу двигалась какая-то точка. До Твилы донесся знакомый голос… мастер? Нет, не может быть…

Внезапно все вокруг затряслось: небо и пейзаж начали рваться и покрываться дырами, но через секунду они затянулись. А потом все повторилось. Она чувствовала под собой то чешую, то землю. Слышала то голос Левкротты, зовущего ее, то хриплое дыхание Араша. Цвета и миры плясали. Твила покрепче вцепилась в холку и нагнулась к острому уху, силясь перекричать ветер:

– Я не знаю, сколько еще буду без сознания! Нужно где-то приземлиться. Подальше отсюда!

Пес-конь кивнул и, сделав вираж, направился в сторону деревни, чернеющей впереди уродливым полипом. Твила покрепче ухватилась за выпирающий позвонок, как за рукоятку, и сжала коленями бока. И тут сквозь свист ветра, шум крови в ушах и хлопанье кожистых крыльев она услышала звук, от которого сердце пропустило удар. Плач, плач ребенка.

– Нет, постой!! – Она резко дернула Араша за ухо. – Прости, летим туда! – Твила указала на болото, откуда исходил звук. Сверху оно выглядело абсолютно круглым. Оно почти не изменилось в этом мире, только вода не блестела, отчего казалось, что на его месте дыра. Такая темная и глубокая, что проходит через всю землю, а потом еще продолжается в небытие.

Араш глянул на нее с сомнением, но послушно начал снижаться кругами. Миры замелькали чаще, и Твила поняла, что вот-вот очнется:

– Скорее, пожалуйста!

Араш резко забил крыльями, приземляясь, и мягко опустился на землю. Она едва успела скатиться с костлявого бока… и очнулась на берегу. Ланцета рядом не было.

* * *

Эшес так и не понял, что произошло. Сперва ему почудилось, что впереди на дороге он различил Твилу, а потом какая-то огромная тень накрыла землю, и вот уже на этом месте остался лишь растерянно озирающийся всадник. Эшес замер и потряс головой: не иначе как последствия сотрясения. Но тут тень, черная даже на фоне ночного неба, вернулась, пронеслась над их головами и, закладывая виражи, свернула в сторону болота. Всадник проводил ее взглядом – значит, тоже увидел, – и направил коня к зарослям. Верхом там не пробраться, поэтому он спешился и принялся продираться через кусты. Эшес кинулся за ним.

Твила приходила в себя на берегу, когда услышала треск сучьев наверху. На краю котловины показался Левкротта. Оглядел берег, увидел ее и поспешил вниз, оскальзываясь и оступаясь. Земля под сапогом поползла, и он проехал по склону на спине, но тут же вскочил и продолжил путь, припадая на одну ногу. Еще никогда она не видела его таким: в растрепанных волосах застряли комья грязи, лицо все иссечено ветвями, костюм тоже измазан, а местами порван.

Она попыталась подняться. Голова кружилась, а висок саднило.

Когда Эшес подбежал к краю обрыва, Левкротта был в полудюжине шагов от лежащей на земле Твилы. В несколько прыжков преодолев спуск, Эшес оказался рядом, и в тот самый момент, когда тот потянулся к девушке, встал между ними и ударом откинул его.

– Назад! Больше ты к ней не прикоснешься.

Левкротта едва удержался на ногах. Он тяжело дышал, глаза растерянно метались. Он ошеломленно оглядел его:

– Какого…

Тут Эшес заметил, что бедро у него наспех перетянуто какой-то тряпкой.

– Похоже, ноги – твое слабое место.

Мужчина безотчетным движением потянулся к поясу. Но ни шпаги, ни трости при нем не оказалось. Однако замешательство длилось недолго. На его лицо уже возвращалось прежнее уверенное выражение. Эшес чуть обернул голову, не отводя от него взгляда:

– Твила, ты как?

– Хо… рошо. Со мной все в порядке, – послышалось сзади.

Твила поднялась и осторожно выглянула из-за его спины.

Левкротта уже успел окончательно прийти в себя. Пригладил волосы и оправил костюм, что выглядело совсем уж нелепо, учитывая, в каком он был плачевном состоянии.

– Тебе следовало завести свою семью, хирург, – чтоб не вмешиваться в дела чужих. Но теперь уже поздно. – Он хрустнул костяшками и пошевелил пальцами, словно разминаясь перед игрой на клавесине. – Я даже рад, что ты здесь, – закроем этот вопрос раз и навсегда.

Левкротта шагнул вперед и внезапно запнулся. Уголок его рта дернулся и пополз вниз, а уверенное выражение начало испаряться с лица. Он замер и растерянно заозирался:

– Милая, ты это слышишь?