Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Вернувшись, начальник команды Mercedes «порадовал» Руди известием о том, что Auto Union готовится к незамедлительной попытке реванша и возвращения рекорда себе. Роземайер уже выехал из отеля на аэродром. Они так спешат, надо понимать, ради того, чтобы рекорд снова был у них еще до выхода вечерних газет. Нойбауэр тут же отправился вдогонку за соперниками, а вот Руди вовсе не хотелось присутствовать у трассы в роли зрителя. Хотя лично он и спровоцировал этот второй раунд обмена попытками побития рекордов, он точно знал, что нельзя проводить их в таком вот темпе гонки. Заезды эти и без того смертельно опасны, а при спешке – опасны вдвойне, – да и к тому же лучшее время для их проведения – самое раннее утро, когда ветер полностью стихает. А тут он еще по дороге с трассы обратно в отель заметил, как по кронам деревьев загулял ветерок.

Манфред, однако, все-таки убедил его отправиться туда посмотреть, что выйдет у соперников, и они выехали в аэропорт. Порывы ветра только усилились, и Руди был уверен, что попытку отложат. Прибыли они как раз к возвращению Бернда с разогрева. Механики Auto Union засуетились вокруг машины с последними предстартовыми проверками. По сравнению с октябрьской у новой модификации был более мощный двигатель и невооруженным глазом заметные попытки сделать фюзеляж еще более обтекаемым.

Руди внимательно присмотрелся к тряпичному ветровому конусу над ангаром для воздушных судов. Он был плотно вытянут параллельно земле, да еще и периодически резко отклонялся влево при боковых порывах. Это же какое-то безумие со стороны Роземайера, подумалось ему, пытаться вернуть себе рекорд при таких метеоусловиях. Сквозь толпу ему удалось подступиться к гонщику Auto Union.

– Мои поздравления, – сказал Бернд вместо приветствия.

– Спасибо, принято, – в тон ответил Руди. Надо бы что-то сказать ему про этот ветер, думал он тем временем про себя, предостеречь Бернда от этой попытки. Auto Union же вполне мог бы перенести попытку на следующее утро. Но вслух он не проронил больше ни слова. Ведь и ему самому едва ли понравились отговоры и пошли бы на пользу сомнения, которые кто-нибудь попытался заронить в его душу, когда он уже твердо нацелился на то, чтобы стартовать. На тех скоростях, на которых они тут летают, как раз нервы и способны убить.

И Бернд умчался под вой двигателя своей серебряной машины, тут же скрывшейся за плавным изгибом автобана. Не прошло и получаса как он вернулся назад. «Хорошо! Хорошо!» – только и сказал он Карлу Фейерайсену. Средняя скорость по результатам двух заездов на милю с разгона у него оказалась равной 268 миль/час[627]. Но во второй попытке Бернд оказался значительно быстрее, чем в первой, и они с командой решили, что у них прекрасные шансы вернуть себе рекорд по сумме второй и еще одной, третьей попытки, и тут же принялись к ней готовиться.

По рекомендации Бернда механики закрыли часть воздухозаборных отверстий охлаждения радиатора, чтобы двигатель оставался горячее и, соответственно, развивал чуть большую мощность на предельных скоростях, заменили свечи, проверили регулировки и залили топливо в бак. Вскоре машина была готова к старту.

Тем временем ледяной ветер только усилился. Руди с Манфредом вынуждены были даже залезть в свою машину и отогреваться там при работающем на холостых оборотах двигателе. В любом случае, смотреть во время этих рекордных попыток было по большому счету не на что.

В 11:46 Роземайер умчался вдаль по автобану, но в воздухе еще долго слышались звонкие отзвуки пронзительного визга его мотора. Нойбауэр, стоя бок о бок с Фейерайсеном, вслушивался в стаккато рапортов, поступавших на телефон коллеги от наблюдателей с постов на пути следования Бернда к линии старта зачетных отрезков длиною в километр и милю, находившейся на отметке 7,6 км от аэропорта.

«Пять километров – пройдено».

«7,6 километра – пройдено».

Рекордный заезд стартовал. Ближайшие секунды определят, удалось ли Бернду побить рекорд.

«8,6 километра – пройдено».

Зачетный километр был позади, и Бернд вышел на участок с прогалиной среди деревьев, где его P-Wagen был уязвим перед порывами бокового ветра.

Никто до сих пор не знает, что именно стало причиной случившегося дальше, – то ли шквальный порыв бокового ветра наподдал снизу под обтекатель переднего колеса, то ли сам Бернд чуть резко вывернул руль навстречу близящемуся шквалу в расчете удержать машину на трассе… Но на скорости за 400 км/ч стряслось нечто роковое и непоправимое.