Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Расследования истинных причин катастрофы проведено практически не было, а среди гипотетических назывались все те же – задир аэродинамической обшивки, ошибка пилотирования или порыв бокового ветра. Да и какая разница, по большому счету, если Третий Рейх чуть ли не сразу официально объявил: «Рок судьбы забрал его у нас».[636] Не на кого и пенять в таком случае, а потому – по крайней мере публично – никто даже не ставил под вопрос ни решение Auto Union выпустить Бернда на его последний заезд при поднявшемся поздним утром ветре, ни тем более саму идею устроить состязание двух немецких команд на ниве рекордов скорости посреди зимы. Ведь, как писал Хюнлайн Кисселю 1 декабря 1937 года, когда, собственно, и было дано добро на проведение безумного «рыцарского турнира», его «исключительная привлекательность с точки зрения пропаганды дома и за рубежом» оправдывала любой риск.[637]

«Найди себе что-нибудь…»

За девять дней до гибели Роземайера, а именно, 19 января 1938 года, Рене на пару с Лори Шеллом отплыли из Марселя океанским лайнером «Теофиль Готье», имея при себе Delahaye 135 Special последней модификации, подготовленную к участию в очередном Ралли Моте-Карло. Машина была дивная: мощнейший двигатель объемом 3,5 л, кузов из легкого сплава и вдобавок ко всему – надежнейшая защита трансмиссии и подвески в виде полноразмерного дюралюминиевого экрана, смонтированного снизу на раме, с использованием болтового крепления. Запасные колеса и шины по бортам вдоль капота, лопата пристегнута под задним стеклом, – все продумано.[638] Зимние шторма на востоке Европы в том году разгулялись нешуточные, а на Балканах так и просто небывало свирепые, и для того, чтобы стартовать из Афин, машина им была нужна подготовленная под стать погоде, – отсюда и все вышеописанные ухищрения. Испытания на Монлери показали, что даже утяжеленная оснасткой Delahaye выдает 180 км/ч по ровной местности, и будет одной из самых быстрых из всех, что выйдут на старт.

После необычайно долгого отдыха, в котором он явно нуждался поле героической борьбы за «Миллион», Рене был снова готов к выходу на трассу. Этот успех окрылил его настолько, что он был теперь на сто процентов уверен в своих силах и готовности к любым состязаниям, и на этот раз ралли пришлось ему как нельзя кстати в качестве предсезонной разминки перед началом серии Гран-при. Люси с готовностью ему в этом подыграла, памятуя о том, что в прошлый раз участие в Ралли Монте-Карло сослужило им с Дрейфусом самую добрую службу.

Пересечение Средиземного моря в том январе было делом явно не для слабонервных. Мало того, что бушевали шторма, так еще и идти то и дело приходилось под защитой эскорта из французских военных кораблей, поскольку те же воды кишели караванами итальянских и немецких военных транспортов, перевозивших – часто в сопровождении подводных лодок – подкрепления, технику и припасы фашистскому генералу Франсиско Франко, доводившему в Испании до полной победы развязанную им там гражданскую вой ну. Рене придумал для себя способ гнать прочь из головы мысли о смертельной опасности их путешествия – и всю дорогу тренировал память, заучивая наизусть по карте названия всех населенных пунктов, которые им с Лори предстоит пройти на маршруте Афины – Монако. Через четыре дня они благополучно прибыли в столицу Греции – и под утро 25 января стартовали.

И вскоре они уже продирались через заснеженные горы. Температура стояла сильно минусовая, и стекла изнутри от их дыхания запотевали и тут же обледеневали. Ни дубленые куртки, ни тяжелые ботинки не спасали от холода и снега, задуваемых в машину через прорези для рычагов тормоза и переключения передач. Как матросы в дырявой шлюпке только и делают, что вычерпывают воду, Лори и Рене только и успевали попеременно (когда не за рулем) сгружать за окно полные черпаки снега. Но, преодолев обледеневший перевал, они в срок прибыли к первому на маршруте контрольному пункту, несмотря на примерзавшие к оболочкам тормозные тросы.

В горах между Лариссой и Салониками снег стал только глубже. Их Delahaye перестало хватать дорожного просвета, и они то и дело с пробуксовками скребли днищем, теряя скорость. Некоторые из этих снежных заносов включали вкрапления острых камней, от которых вскоре и пострадал поддон картера. Стрелка указателя давления масла упала. Остановились, огляделись, а за машиной тянется черный масляный след.

Кое-как дотянув до следующего городка, нашли какую-то мастерскую, но поспешная латка течь до конца не устранила, а лишь позволила растянуть интервалы времени между требовавшимися им теперь каждые пару часов остановками для доливки масла в двигатель. После трех дней игры в «стой – лей – езжай», Рене с Лори снялись с соревнования.