Читаем Большая книга восточной мудрости полностью

– Признавать ли за благородного человека того, кто лишь превозносит чужие суждения? Или он только притворяется!

На вопрос Сы-ма-ню о благородном муже Конфуций отвечал:

– Благородный муж тот, который скорбит и не боится.

На это Сы-ма-ню сказал:

– Кто не боится и не скорбит, только такого вы и называете благородным мужем?

Конфуций пояснил:

– Если кто, исследуя свой внутренний мир, не находит в себе недостатков, чего же ему скорбеть или бояться?


Сы-ма-ню посетовал:

– У всех есть братья, только у меня их нет.

Цзы-ся ответил:

– Я слышал, что смерть и жизнь зависят от судьбы, а богатство и знатность – от Неба. Если благородный муж постоянно внимателен к себе, почтителен и вежлив к другим, то во всей Поднебесной все ему братья. Чего же ему беспокоиться, что у него нет братьев?


Цзи-цзы-чэн сказал:

– Благородному мужу нужна только безыскусственность, к чему еще шлифовка?

Цзы-гун сказал:

– Увы! Прискорбно, что вы, Учитель, так рассуждаете о благородном муже. Но даже четверке лошадей не догнать слова, сорвавшиеся с языка. Внешнее украшение подходит к природе, а природа – к украшению. Шкура барса или тигра без волос походит на шкуру собаки или барана.


Цзи Кан-цзы, спрашивая у Конфуция о правлении, сказал:

– Что вы скажете, если мы будем казнить (убивать) беззаконных людей для воспитания нравственных людей?

Конфуций отвечал:

– Вы управляете, зачем же прибегать к казням? Если Вы пожелаете быть добрым, то и народ будет добр. Добродетели благородного мужа – это ветер, а качества мелкого человека – это трава, и ветер, гуляющий по траве, непременно пригибает ее.


Цзэн-цзы сказал:

– Благородный муж сходится с друзьями благодаря своей учености, а дружба помогает ему утвердиться в гуманности (добродетели).


Учитель сказал:

– Благородный муж миролюбив, но не льстив. Мелкий же человек льстив, но не миролюбив.


Учитель сказал:

– Благородный муж отличается спокойным достоинством, но не тщеславен. Подлый человек, наоборот, тщеславен, но не имеет спокойного достоинства.


Нань-гун-ко спросил Конфуция:

– И стрелял искусно, а Ао двигал лодку посуху, но это им не помогло, оба они умерли неестественною смертью. Юй и Цзи сами пахали землю и обрели всю Поднебесную.

Учитель ничего не ответил, но когда Нань-гун-ко вышел, сказал:

– Какой он истинно благородный муж! Как он почитает добродетель!


Учитель сказал:

– Благородный муж постепенно поднимается вверх по пути нравственного и умственного совершенствования. Подлый человек постепенно опускается вниз, погрязает в страстях.


Учитель сказал:

– Благородный муж скромен в своих словах, но неумерен в своих действиях.


На вопрос Цзы-лу, что значит быть благородным мужем, Учитель сказал:

– С благоговением относиться к самосовершенствованию.

Цзы-лу спросил:

– Неужели это всё?

Учитель сказал:

– Он совершенствует себя, чтобы принести спокойствие народу, – разве не о трудности этого скорбели Яо и Шунь?


Яо и Шунь – идеальные правители древности.


Когда во время пребывания в царстве Чэнь у Конфуция и его учеников закончилось продовольствие, все сопровождавшие Учителя заболели от голода и не могли подняться. Тогда Цзы-лу, в досаде явившись к Конфуцию, сказал:

– Видно, и благородный человек бывает в стесненном положении!

Учитель отвечал:

– Благородный человек, оказавшись в безвыходном положении, сохраняет стойкость. Подлый (мелкий человек) делается распущенным (то есть способным на беззакония).


Учитель сказал:

– Благородный муж всегда исходит из чувства справедливости. В делах он следует правилам и ритуалам (церемониям). В речах – скромен. Завершая дела – правдив. Вот это – благородный муж.


Учитель сказал:

– Благородный муж печалится о том, что не проявил свои способности, но не печалится о том, что люди не знают его.


Учитель сказал:

– Благородный муж скорбит, что после смерти имя его не будет прославлено.


Учитель сказал:

– Благородный муж ищет причины своих неудач в себе самом, а мелкий (подлый) человек ищет их в других.


Учитель сказал:

– Благородный муж строг, но не сварлив, общителен, но не партиозен (ни с кем не вступает в сговор).

Благородный муж ищет причины своих неудач в себе самом, а мелкий (подлый) человек ищет их в других.

Учитель сказал:

– Благородный муж иногда может не разбираться в малом, но способен взять на себя ответственность за большое. Между тем как мелкий человек не способен взять на себя ответственность за большое, но может проявить свое знание в малых делах.


Учитель сказал:

– Благородный муж прям и непоколебим, но не упрям.


Конфуций сказал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука