Большая семья

оделась в леса новостроек. Советские люди устремились несокрушимой лавиной на

грандиозные стройки Днепрогэса, Магнитки, Харьковского и Сталинградского тракторных

заводов, Кузнецкого металлургического. Решение партии о ликвидации безграмотности

вступило повсеместно в жизнь — открывались школы, ликбезы, рабфаки,

– 39 –

Громкое биение пульса страны сообщалось нам как клеточке огромного организма.

Международная буржуазия и затаишиесся охвостье ее внутри страны всеми силами и

средствами боролись против нового строя. Сообщенная о кулацких мятежах, терроре, диверсиях, о вооруженном столкновении на КВЖД белокитайцев с нашими частями

вызывали гнев и желание быстрее стать взрослыми.

Воодушевляла перспектива, поставленная Антоном Семеновичем, о строительстве

нового завода. Он, как никто понимал, что первобытный хаос кустарного производства —

временная мера и средство для достижения большого н нужного дела: создания условий для

получения высокой квалификации коммунаров, воспитания их коллективным трудом.

Ближайшей перспективой надвигался крымский поход. Не было альтернатив и

дискуссий. Прошлогодние сторонники Крыма торжествовали победу, кстати, теперь никем

не оспариваемую.

Подчиняя все средства этой цели, установился жесткий режим экономии в одежде, спецовке, цокольных принадлежностях, в самых насущных мелочах. Не покупали пасту для

музыкальных инструментов. В столовой реже стали появляться пундики. Их запах и румянец

терялся в сравнении с прошлыми, темнел цвет. Карпо Филлиппович мобилизовал все

искусство кулинара, вкладывая его в разжиженные вегетарианские блюда. Остался

незыблемым утренний кофе с пайкой хлеба. Пили кофе досыта из больших отрадных

чайников. Подтянув пояса, не пищали, работали и учились. У пацанов сошел летний загар.

Уши Калошкниа стали еще прозрачнее. Доктор Николай Шершнев мотался по городу в

поисках рыбьего жира. Скромная добыча выдавалась по его назначению не без

принуждения. Пацаны проглатывали ложку «микстуры» с содроганием, заедая на ходу

коркой хлеба с солью.

* * *

Весной коммуну взбудоражила недобрая весть. В первом отряде пропал

радиоприемник у Никитина. О случившемся командир доложил в рапорте. Воровства давно

не было. Жили в обстановке доверия, друг от друга не прятались и вдруг — тревога: завелся

вор, но кто?

Еще с московского похода в каждой спальне был приемник с выведенной на крышу

антенной. Антенны самых причудливых форм смотрели во все части света, перекрещенные

паутинами проводов. Антенна Никитина не подавала признаков жизни. В обеденный

перерыв приемник еще стоял на тумбочке — удобная вещь, привычно вошедшая в быт.

— Поищите в спальне, поспрашивайте, — досадливо сказал Антон Семенович, думая

о своем.

— Искали, все перешарили‚ а в первом отряде нет.

— Давай общий сбор! — обратился Антон Семенович к Волчку и приказал остаться в

кабинете. Остался и Ленька Алексюк‚ как лицо «секретное».

— Товарищи, нужно найти пропажу. Приемник здесь, в коммуне, пока здесь. Во

время собрания произведите обыск во всех спальнях и помещениях. Пропуска в спальни

отменить до моего распоряжения. Дневальному из помещения никого не выпускать. Не все

знали о происшествии. Клуб заполнился быстро, как всегда, но в воздухе витала тревога.

Председательствовал дежурный по коммуне Ишков, кандидат в мединститут, авторитетный

командир, хороший общественник, лучший производственник. Он объявил повестку дня

собрания.

В зале тотчас установилась наэлектризованная тишина гадкого состояния всеобщей

подозрительности. Нарушились узы товарищества. Антон Семенович попросил слова.

— В нашем хорошем коллективе произошло трагедийное. У Сени Никитина пропал

приемник. Трагедия не только в том, что кто-то обидел своего товарища. Она глубже и

серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Кто-то из нас, присутствующих в этом зале, плюнул всем в лицо. Он не рассудил‚ что по его милости все поставлены под сомнение в

– 40 –

честности, в товарищеской дружбе, что нарушен священный принцип нашей жизни. Мы

живем открыто и свободно, не прячем вещи за семью замками, так будет и дальше. И вот

объявилось неприятное «но». К нам прополз мелкий гадик. Устроился, прижился, ходит в

школу, работает, ест, спит рядом с товарищами и грабит. Сегодня мы его найдем, если

хорошо подумаем и все вспомним, что слышали и видели в промежутке от 12:30 до этой

минуты.

В зале загудели. Электрическая цепь замкнулась, в разных концах вспыхивали

искорки.

— Кто имеет слово, товарищи? Говорите все, что знаете, — прозвучал спокойный

голос председателя. Затянувшаяся пауза заставила Ишкова повторить:

—Ну, раскачивайтесь и ближе к делу.

Думали, вспоминали. Напряженная процедура продолжась до двух часов ночи. По