Больше чем счастье. Японская философия благополучия

Мой сын-подросток, Ник, ждал нас на первом этаже, в холле, который просматривался через все двенадцать пролетов, обрамленных длинными открытыми коридорами. Снизу эхом отдавались звуки подошв: шагов и бега. Из окон открывался не слишком примечательный вид на огромную парковку блестящих, тщательно вымытых, будто только что сошедших с конвейера автомобилей, двухполосную дорогу с закусочной и невысокие, маячащие на горизонте горы.

«Да, – прошептал Хиро. – Нам нужно обсудить деловые и административные вопросы, и будет лучше, если ты присоединишься к нам позже».

Его просьба и мой ответ: «Да, я понимаю» – были предусмотрены сценарием и по достоинству оценены сотрудником префектуры.

Зная о том, что меня исключат из дискуссии, я заранее продумал, чем мне в это время заняться.

Неподалеку располагался музей Д. Т. Судзуки. Судзуки считается ведущим популяризатором дзен-буддизма на Западе, и я читал некоторые из его трудов[35]. Накануне я сказал Хиро, что мы с сыном хотели бы посетить этот музей, и он распорядился, чтобы его водитель отвез нас туда. Музей был построен по проекту архитектора Йосио Танигути, который также реконструировал Музей современного искусства в Нью-Йорке. Дана Бантрок, известный знаток японской архитектуры, назвала Танигути «мастером минимализма», и эта тенденция к отсутствию всего лишнего отчетливо прослеживается в его работе.

Мы с Ником не сильно разбираемся в архитектуре и едва ли слышали о Танигути, но музей нас очень впечатлил. Не обремененные знаниями и предвзятыми суждениями, мы изучали его, что называется, чистым умом и в полной мере прочувствовали атмосферу, которую хотел создать Танигути. Мы прониклись философией Судзуки, и эта духовная составляющая была важнее материальных экспонатов.

Подъехав к небольшому, обычного вида, зданию, мы вошли внутрь через обычные стеклянные двери и купили входные билеты в обычной, в виде стеклянного окошка, кассе. После этого нам вручили небольшую брошюрку с путеводителем, и мы отправились бродить по музейным комнатам, погружаясь в спокойствие и умиротворенность и разглядывая фотографии и рукописи, размещенные в хронологическом порядке и с должной расстановкой, углубляющей наше восприятие.

Выйдя из главного здания музея, мы оказались в удивительном пространстве, которое называется «Место для размышлений». Это просторная, полутемная и совершенно пустая комната с отверстиями в стенах, откуда открывается вид на пруд «Сад водного зеркала». Вы просто сидите в тишине и созерцаете красоту.

Мы сидели там достаточно долго, и уже потом Ник сказал мне, что это самый красивый музей из всех, где он бывал. Он бывал во многих музеях, и мне стало интересно, что же ему так понравилось в этом. Ник сказал: пустота. В этом месте вроде бы ничего нет и в то же время создается ощущение, что есть все необходимое для благополучия.

И это не обманчивое ощущение – в музее действительно все продумано до мелочей: длинные тонкие линии, гранит, количество света, текстура пола и деревянные платформы, выполняющие роль диванов или кресел. Ничего лишнего – и все, что нужно!

Когда водитель отвез нас обратно, Хиро, взглянув на наши счастливые лица, понял все без слов.

«Я рад, что вам понравился музей», – сказал он.

В его рёкане создана та же атмосфера тишины и пустоты, которую мы ощутили в музее Судзуки. Голые стены. Свободные пространства. Практически отовсюду открывается вид на лес и сад. Ничто не отвлекает и не будоражит ум. Такой минимализм – практически полное отсутствие вещей – это способ принять нашу бренность и недолговечность пребывания на Земле.

По соседству находится еще один рёкан, название которого, «Бения Мукаю», уже говорит гостям о японской философии использования пространства. Сатико Накамити, управляющая этим отелем вместе со своим мужем, Казунари, сказала мне, что «мукаю» означает «все – это ничто». Так что здесь вы тоже найдете голые стены и тишину.

Япония изменила мои взгляды на организацию жилого пространства здесь, в Штатах. У меня, как и у многих людей, была привычка собирать разные памятные вещи и годами хранить их, не в силах выбросить, хотя никакой практической пользы или ценности эти вещи не имели[36].

Как можно выбросить футболку группы Clash, купленную в 1981 году? Тем летом я ходил на их концерты трижды – один раз в Эсбери-Парк с сестренкой своей бывшей девушки, Мэри. Выбросить эту футболку равносильно тому, что выбросить часть меня, верно?

Мой кабинет был под завязку забит вырезками из газет и журналов о важных мировых событиях, статьями, которые я писал в колледже, и книгами, которые я так и не прочел. А еще шляпами, обувью, мелкой бытовой техникой, сувенирами и разными безделушками. И все они были связаны с какими-то воспоминаниями.