Большие надежды (без указания переводчика)

— Ну, Гендель, отвчалъ Гербертъ своимъ обычнымъ веселымъ тономъ: — мн кажется, мы, съ отчаянія отъ нашей жаркой любви, смотримъ въ зубы дареному коню, да еще въ микроскопъ. Мн кажется, что, устремивъ все наше вниманіе на одинъ пунктъ, мы совершенно не замчаемъ лучшихъ сторонъ даренаго коня. Ты, вдь, говорилъ, что Джаггерсъ съ самаго начала сказалъ, что ты имешь не одн только надежды. И даже еслибъ онъ этого не сказалъ, неуже-ли ты думаешь, Джаггерсъ такой человкъ, что взялся бы за твое дло, не бывъ увреннымъ въ его исход?

Я согласился, что противъ этого возражать было трудно. Я сказалъ эти слова (люди часто такъ говорятъ въ подобныхъ случаяхъ), какъ бы неохотно преклонясь предъ истиной. Словно, я желалъ сказать противное!

— Я думаю, это важный пунктъ, продолжалъ Гербертъ:- и я полагаю, ты призадумался бы, чтобъ пріискать другой, поважне. Что касается остальнаго, ты долженъ ждать, пока заблагоразсудится твоему опекуну открыть теб тайну; а онъ долженъ ждать того же отъ своего кліента. Ты врно прежде сдлаешься совершеннолтнимъ, чмъ узнаешь тайну твоего теперешняго положенія, а тогда, быть можетъ, теб кое-что и откроютъ. Во всякомъ случа, ты будешь ближе къ исполненію твоихъ надеждъ, ибо когда-нибудь они должны же исполниться.

— Какой у тебя счастливый характеръ! ты никогда не отчаиваешься, замтилъ я, восхищаясь его веселымъ настроеніемъ духа.

— Еще бы! возразилъ онъ:- у меня, вдь, только и есть, что надежды, и боле ничего. Однако, а долженъ сознаться, что все, мною сказанное, не есть ли собственно мнніе моего отца. Единственное замчаніе, которое я когда-либо отъ него слышалъ о твоихъ надеждахъ, было слдующее: «Дло, конечно, уже врное, а то Джаггерсъ не взялся бы за него.» Теперь, прежде чмъ дале говорить теб о моемъ отц, или его сын, и заплатить откровенностью за откровенность, я хочу теб сказать кое-что непріятное — сдлаться въ глазахъ твоихъ на минуту положительно-гадкимъ и отвратительнымъ.,

— Ты не успешь въ этомъ, возразилъ я.

— Нтъ, успю! сказалъ онъ: — разъ, два, три — ну, я готовъ! Гендель! другъ мой, началъ онъ искреннимъ, хотя и веселымъ голосомъ:- я вотъ все это время думалъ, что, конечно, Эстелла не можетъ быть условіемъ для полученія твоего наслдства, если объ этомъ никогда не упоминалъ твой опекунъ. Правъ ли я, говоря, что онъ никогда не упоминалъ о ней ни прямо, ни изъ далека? Никогда, напримръ, не замчалъ ты, чтобъ у твоего благодтеля были свои планы на счетъ твоей женитьбы?

— Никогда.

— Ну, Гендель, по чистой совсти, я говорю вовсе не потому, что зеленъ виноградъ! Не бывъ связанъ съ нею никакими узами, можешь ты оставить ее? Я уже теб сказалъ, что буду говорить непріятности.

Я отвернулся въ сторону, ибо моимъ сердцемъ овладло чувство, похожее на то, которое смутило меня нкогда въ день моего прощанія съ кузницею, когда я плакалъ, обнимая указательный палецъ столба. Мы оба нсколько минутъ молчали.

— Да; но, милый Гендель, продолжалъ Гербертъ, какъ ни въ чемъ не бывало: — если это чувство такъ глубоко вкоренилось въ душ юноши, столь романтическаго отъ природы и вслдствіе обстоятельствъ, то это дло серьёзное. Подумай о ея воспитаніи, о миссъ Гавишамъ. Подумай о самой Эстелл. Не правда ли, ты теперь меня ненавидишь? Вдь, это можетъ повести Богъ знаетъ къ чему.

— Я самъ это знаю, Гербертъ, сказалъ я, не поворачивая къ нему головы:- но что жь мн длать?

— Ты не можешь оставить ее и забыть о ней?

— Нтъ, это невозможно!

— И не можешь попытаться, Гендель?

— Нтъ, невозможно!

— Ну, сказалъ Гербертъ, вскакивая со стула и стряхиваясь какъ-будто отъ сна:- ну, теперь я опять буду любезнымъ!

Онъ сталъ ходить по комнат, расправлялъ занавски, переставлялъ стулья, перебиралъ книги, заглядывалъ въ столовую и въ ящикъ съ письмами, затворялъ и отворялъ двери и, наконецъ, услся въ кресло передъ каминомъ.

— Я хотлъ сказать теб слова два, Гендель, о моемъ отц и его сын. Я думаю, не стоитъ говорить сынку о томъ, что вы врно уже сами замтили, что домъ папеньки не отличается большою аккуратностью въ хозяйственномъ отношеніи.

— Но, вдь, нтъ ни въ чемъ недостатка, Гербертъ, сказалъ я, желая сказать что-нибудь пріятное.

— О, да! врно то же говорятъ и дворникъ и лавочникъ на углу.

— Безъ шутокъ, Гендель, дло, вдь, нешуточное — ты знаешь это такъ же хорошо, какъ и я. Я думаю, что было время, когда еще отецъ не махнулъ на все рукою; но это было уже давно. Замтилъ ли ты въ вашихъ мстахъ странное обстоятельство, что дти, рождавшіяся отъ несчастныхъ браковъ, всегда жаждутъ какъ-можно-скоре жениться.

Это былъ такой странный вопросъ, что я спросилъ въ свою очередь: «будто?»