Большие надежды (без указания переводчика)

Нсколько спустя, мистеръ Уопсель принялся строго критиковать утреннюю проповдь и сообщилъ имъ, каккую проповдь онъ бы сказалъ, будь только духовное поприще открыто для всхъ. Приведя нсколько текстовъ изъ проповди, произнесенной за обднею, онъ прибавилъ, „что вообще не оправдываетъ выбора предмета для проповди, тмъ-боле теперь, добавилъ онъ, когда есть столько животрепещущихъ вопросовъ на очереди“.

— Правда, правда, сказалъ дядя Пёмбельчукъ. — Вы метко выразились, сэръ. Именно много предметовъ для проповди теперь за очереди для тхъ, кто уметъ посыпать имъ на хвостъ соли — вотъ что необходимо. Человку не придется далеко бгать за своимъ предметомъ, была бы только у него на-готов щепотка соли. Потомъ Пёмбельчукъ, немного подумавъ, прибавилъ:- посмотрите, хоть, вотъ на окорокъ — вотъ вамъ и предметъ; хотите предметъ для проповди — вотъ вамъ окорокъ.

— Правда, сэръ. Славную мораль можно вывести для молодёжи, выбравъ такой предметъ для своей проповди, отвчалъ мистеръ Уопсель.

Я понялъ, что онъ намекалъ на меня.

— А ты слушай-ка, что говорятъ, замтила сестра, обращаясь ко мн.

Джо подлилъ мн на тарелку соуса.

— Свинья, продолжалъ Уопсель своимъ густымъ басомъ, указывая вилкою на мое раскраснвшееся лицо, точно онъ называлъ меня по имени: — свинья была товарищемъ блудному сыну. Прожорливость свиней представляется намъ, какъ назидательный примръ для молодёжи (я думалъ, что это хорошо относилось и къ тому, кто такъ распространялся о томъ, какъ соченъ и жиренъ окорокъ). Что отвратительно въ свинь — еще отвратительне встртить въ мальчик…

— Или двочк, прибавилъ мистеръ Гибль.

— Ну, конечно, и въ двочк, сказалъ мистеръ Уопсель, нсколько-нетерпливо:- да таковой здсь не находится.

— Кром того, началъ Пёмбельчукъ, обращаясь ко мн: — подумай за сколько вещей ты долженъ быть благодаренъ; еслибъ ты родился поросёнкомъ…

— Ну ужь, онъ былъ такой поросёнокъ, что и ненадо хуже! воскликнула моя сестра.

Джо прибавилъ мн еще соуса.

— Можетъ-быть; сказалъ Пёмбельчукъ: — но я говорю о четвероногомъ поросёнк. Еслибъ ты родился таковымъ, былъ ли бы ты здсь въ эту минуту — а?.. Никогда.

— Иначе, какъ въ такомъ вид… замтилъ мистеръ Уопсель, кивая головой на блюдо.

— Но я не это хотлъ сказать, сэръ, возразилъ Пёмбельчукъ, сильно-нелюбившій, чтобъ его перебивали. — Я хочу сказать, что онъ не наслаждался бы-теперь обществомъ людей старше и умне его, учась уму-разуму изъ ихъ разговоровъ, и не былъ бы окруженъ, можно сказать, роскошью. Могъ ли бы онъ этимъ всмъ наслаждаться? Нтъ, тысяча разъ нтъ. А какова бы была твоя судьба? вдругъ воскликнулъ онъ, обращаясь ко мн: — тебя бы продали, по рыночной цн, за нсколько шилинговъ и мясникъ Дунстабль подошелъ бы къ теб, покуда ты валялся на солом, схватилъ бы тебя лвою рукой, а правою досталъ бы ножикъ изъ кармана и пролилъ бы онъ твою кровь и умертвилъ тебя. Тогда бы тебя не стали вскармливать отъ руки. Нтъ, шутишь!

Джо предложилъ мн еще соусу, но я боялся взять.

— Онъ вамъ, вдь, стоилъ страхъ сколько заботъ, сударыня? сказалъ мистеръ Гиблъ, смотря съ сожалніемъ на мою сестру.

— Заботъ? повторила сестра:- заботъ?…

Тутъ она представила длинный перечень всхъ болзней и безсонницъ, въ которыхъ я былъ виновенъ, всхъ высокихъ предметовъ, съ которыхъ я падалъ, и низенькихъ, о которыя я стукался. Она припомнила вс мои ушибы и увчья и, наконецъ, замтила, сколько разъ желала меня видть въ могил, во я всегда упрямо сопротивлялся ей желанію. Я думаю, римляне порядкомъ досаждали другъ другу своими знаменитыми носами. Быть-можетъ, въ этомъ кроется причина ихъ безпокойнаго, буйнаго характера; какъ бы то ни было, но римскій носъ мистера Уопселя такъ надолъ мн во время разсказа моей сестры, что я охотно впился бы въ него, наслаждаясь воплями и криками мистера Уопселя. Но все, что я терплъ до-сихъ-поръ, было ничто въ сравненіи съ страшнымъ чувствомъ, овладвшимъ мною, когда, по окончаніи разсказа сестры, вс обратили свои взоры на меня съ выраженіемъ отвращенія.

— Однако, сказалъ мистеръ Пёмбельчукъ, опять возвращаясь къ прежней тэм: — окорокъ вареный также богатый предметъ — не правда ли?

— Не хотите ли водочки, дядюшка? предложила моя сестра.