Большие надежды (без указания переводчика)

Она была такъ спокойна, такъ мила и добра, что мн не хотлось довести ее до слезъ. Посмотрвъ нсколько времени на ея опущенные глаза, я ршился перемнить разговоръ.

— Бидди, моя милая, я думаю, вамъ теперь уже неловко будетъ оставаться здсь?

— Дк, мистеръ Пипъ, мн невозможно оставаться здсь, сказала она тономъ сожалнія и твердой ршимости. — Я уже переговорила съ мистрисъ Гибль, и завтра же отправляюсь къ ней; я надюсь, мы вдвоемъ будемъ въ-состояніи печься о мистер Гарджери, покуда онъ немного успокоится.

— Но чмъ же вы будете жить, Бидди? Если вы будете нуждаться въ ден……

— Чмъ я буду жить? повторяла Бидди, и яркій румянецъ на мгновеніе выступилъ на ея щекахъ. — Я вамъ сейчасъ скажу. Я ищу мсто гувернантки въ новой школ, что скоро открывается въ деревн. Вс сосди меня хорошо отрекомендуютъ, и я надюсь, что буду трудолюбива и терплива, и, уча другихъ, буду сама учиться. Вы знаете, мистеръ Пипъ, продолжала она, улыбаясь и смотря мн въ лицо:- вдь, новыя школы не то, что старыя, но я съ-тхъ-поръ уже успла выучиться многому отъ васъ и имла довольно времени, чтобъ усовершенствоваться.

— Я думаю, вы могли бы усовершенствоваться при какихъ угодно обстоятельствахъ.

— А! Кром самой дурной стороны человческой природы.

Это былъ не упрекъ, а скоре мысль вслухъ.

«Ну», подумалъ я, «лучше оставить въ сторон и этотъ разговоръ».

Я прошелъ нсколько шаговъ, молча поглядывая на ея опущенныя вки.

— Бидди, я до-сихъ-поръ не слышалъ подробностей о смерти моей сестры.

— Они очень-просты. Бдняжка! она была въ припадк — но надо замтить, что послднее время припадки эти были гораздо-слабе — продолжался онъ четыре дня, на четвертый день подъ вечеръ, какъ-разъ во время нашего чая, она очнулась и совершенно-явственно проговорила «Джо!» Такъ-какъ она уже давно не произносила ни одного слова, я тотчасъ же побжала въ кузницу за Джо. Когда онъ пришелъ, сестра ваша попросила знаками посадить его поближе и положить ея руки вокругъ его шеи. Я такъ и сдлала, и она наклонила къ нему свою голову и, казалось, была этимъ очень-довольна. Тогда она снова проговорила «Джо», и потомъ «прости!» и потомъ «Пипъ?» Такъ, бдняжка, и не поднимала головы, ровно черезъ часъ мы опустили ее на подушки: ее уже не было въ живыхъ.

Бидди заплакала; и садъ, и дорожка, и звзды, сверкавшіе на неб, помутились въ моихъ глазахъ.

— Ничего, не было открыто, Бидди?

— Ничего.

— Не знаете ли, что сталось съ Орликомъ?

— Судя по его одежд, онъ, должно-быть, работаетъ въ копяхъ.

— Конечно, вы его видли тогда? Зачмъ вы такъ пристально смотрите на то темное дерево, что виднется вонъ на той алле?

— Я видла его тамъ въ ночь, когда она умерла.

— И то было въ послдній разъ, Бидди?

— Нтъ; я только-что видла его тамъ, покуда мы гуляли. Но не безпокойтесь, продолжала она, видя, что я хотлъ бжать въ ту сторону, и удерживая меня за руку: — вы знаете, я не стала бы васъ обманывать, но онъ былъ тамъ за минуту и уже ушелъ.

Я былъ взбшенъ мыслью, что этотъ человкъ не перестаетъ ее преслдовать, и питалъ къ нему злобу, доходившую до остервененія. Я такъ и сказалъ ей и прибавилъ еще, что не пожалю ни денегъ, ни трудовъ, чтобъ выжить его изъ околодка. Мало-по-малу, она успокоила меня и заговорила о томъ, какъ Джо любитъ меня и никогда ни на что не жалуется (она не сказала на меня, потому-что это было и безъ того понятно), и какъ онъ исполняетъ свой долгъ съ твердою рукою и добрымъ сердцемъ.

— Правда, его нельзя довольно хвалить, сказалъ я. — И мы, вроятно, не разъ будемъ возвращаться къ этому предмету, потому-что я теперь буду часто прізжать. Я не оставлю бднаго Джо въ одиночеств.

Бидди не сказала ни слова.

— Бидди, разв вы не слушаете меня?

— Слушаю, мистеръ Пипъ.

— Ужъ не говоря объ этомъ мистер, которымъ вы меня совсмъ не кстати величаете, Бидди, что вы этимъ хотите сказать?

— Что я хочу этимъ сказать? застнчиво спросила она.

— Бидди, сказалъ я добродтельно-самоувреннымъ тономъ. — Я прошу васъ объяснить мн, что все это значитъ?

— Все это? повторила Бидди.

— Ну, не повторяйте моихъ словъ, сказалъ я. — У васъ прежде не было этой привычки.

— Какъ же не было, мистеръ Пипъ! возразила она. — И еще какъ была!

Я уже начиналъ подумывать не бросить ли мн и этотъ разговоръ? Обойдя молча весь садъ, я возвратился въ первоначальному предмету.

— Бидди, сказалъ я. — Я замтилъ, что буду часто навщать Джо, а вы встртили эти слова намреннымъ молчаніемъ. Объясните, пожалуйста, почему?

— Да уврены ли вы, что дйствительно будете часто навщать его? сказала Бидди, останавливаясь на узенькой садовой дорожк и глядя на меня своими ясными, честными глазами.

— О, Бидди! воскликнулъ я, какъ бы теряя надежду когда-либо образумить ее. — Это уже очень-дурная сторона человческой природы! Пожалуйста, не говорите боле: я не могу этого вынести.

Посл этого, за ужиномъ, я сидлъ по-одаль отъ Бидди, и, идя спать, простился съ нею такъ холодно и важно, какъ только могъ, имя постоянно въ памяти кладбище и вс происшествія дня. Всякій разъ, что я просыпался ночью — а просыпался я каждыя четверть часа — я раздумывалъ о томъ, какъ злобно и несправедливо Бидди оскорбила меня.