Большие надежды (без указания переводчика)

— На здоровье. Видитъ Богъ, я на васъ не пняю за это, по-крайней-мр, на сколько пирогъ когда-либо принадлежалъ мн, прибавилъ Джо, вспоминая и тутъ о Мистрисъ Джо:- мы не знаемъ вашей вины, но мы никакъ не хотли бы, чтобы вы за это умерли съ голоду, кто бы вы ни были, несчастный человкъ. Не правда ли, Пипъ? Неопредленный звукъ, который я уже разъ замтилъ, снова послышился у незнакомца въ горл и онъ повернулся къ намъ спиной. Лодка воротилась, караулъ былъ готовъ; мы послдовали за нимъ на пристань, убитую камнемъ и грубыми сваями, и видли какъ его посадили въ лодку, на которой былъ рядъ гребцовъ изъ такихъ же каторжниковъ, какъ онъ самъ. Казалось, никто изъ нихъ не былъ удивленъ или обрадованъ, огорченъ или заинтересованъ при вид его. Вс молчали. Наконецъ раздалось грубое приказаніе, будто собакамъ: «Отваливай!» и вслдъ за этимъ каторжники взмахнули веслами. При свт факеловъ мы увидли черный-понтонъ, стоявшій на якор въ небольшомъ разстояніи отъ берега, какъ зловщій ноевъ ковчегъ. Обшитый желзомъ, связанный болтами и укрпленный тяжелыми заржавленными цпями, этотъ тюремный корабль, казалось, былъ скованъ, какъ и заключенные въ немъ преступники. Мы видли, кікъ лодка подошла къ нему, ккъ моего преступника взяли на бортъ и какъ онъ скрылся. Тогда обгорлые концы факеловъ были брошены въ воду, зашипли и погасли, какъ-будто и съ ними все кончилось.

VI

Чувства, возбужденныя во мн воровствомъ, которое такъ счастливо сошло мн съ рукъ, ни мало не побуждали меня къ откровенности; но я надюсь, что въ основаніи ихъ лежала своя частичка добра.

Я не запомню, чтобы чувствовалъ угрызенія совсти относительно мистрисъ Джо, когда гроза миновала. Но Джо я любилъ, быть можетъ, потому, что въ т юные годы онъ не отталкивалъ моей любви и мн совстно было обманывать его. Нсколько разъ (особенно когда я увидлъ, что Джо ищетъ свой напилокъ) я готовъ былъ сказать ему всю правду. И все же не ршался, боясь, чтобъ Джо не получилъ слишкомъ дурное обо мн мнніе. Языкъ мой связывало опасеніе лишиться довренности Джо, и потомъ проводить длинные скучные вечера у камина, глядя тоскливо на прежняго товарища, теперь отъ меня отшатнувшагося. Я полагалъ, что если раскрою передъ Джо свою тайну, то всякій разъ, когда онъ станетъ задумчиво расправлять свои бакенбарды, мн будетъ казаться, что онъ думаетъ именно о моемъ проступк; всякій разъ, когда у насъ на стол появится вчерашнее жаркое или пудингъ, мн будетъ казаться, что Джо, глядя на него, раздумываетъ: былъ ли я сегодня въ кладовой или нтъ? и всякій разъ, когда онъ станетъ жаловаться, что пиво его или слишкомъ жидко или слишкомъ густо, мн будетъ казаться, что онъ подозрваетъ въ немъ присутствіе дегтя — и я буду невольно краснть… словомъ, я былъ слишкомъ-трусливъ, чтобы исполнить долгъ мой теперь, какъ прежде изъ трусости ршился на проступокъ. Я не имлъ никакихъ сношеній съ свтомъ и потому не могъ дйствовать изъ подражанія его многочисленнымъ дятелямъ, поступающимъ подобнымъ образомъ. Геній-самоучка, я изобрлъ этотъ образъ дйствія безъ посторонней помощи.

Мы не успли далеко отойти отъ понтона, какъ я уже почти спалъ, и потому Джо взвалилъ меня къ себ на плечи и такъ донесъ до дома. Должно-быть весь обратный путь былъ непріятенъ, потому-что мистеръ Уопсель очень изнурился и былъ въ такомъ настроеніи духа. Будь только духовное поприще для всхъ открыто, онъ непремнно предалъ бы проклятію всю экспедицію, начиная съ Джо и меня; но, какъ человкъ недуховный, онъ упорно отказывался идти впередъ прежде, чмъ порядочно отдохнетъ, и дйствительно, такъ неумренно-долго сидлъ на сырой трав, что когда, возвратившись домой, онъ снялъ и повсилъ сушиться свой сюртукъ, штаны его представляли такую неоспоримую улику, что она непремнно привела бы его къ вислиц, будь его вина уголовная.

Очутившись вдругъ на полу, въ свтлой и теплой кухн, и пробужденный дружнымъ говоромъ всего общества, я долго не могъ очнуться и, какъ пьяный, едва держался на ногахъ. Когда я пришелъ въ себя, при помощи здороваго пинка въ шею и, протрезвляющихъ словъ моей сестры: «Ну, есть ли на свт другой такой мальчишка?» я услыхалъ, что Джо разсказывалъ о признаніи бглаго, и вс строили различныя предположенія о томъ, какимъ образомъ онъ попалъ въ кладовую. Мистеръ Пёмбельчукъ, тщательно осмотрвъ мстность, ршилъ, что онъ прежде всего взлзъ на крышу кузницы, оттуда перебрался на крышу дома и потомъ, посредствомъ веревки, скрученной изъ простынь, спустился въ кухонную трубу, и такъ-какъ Пёмбельчукъ утверждалъ это очень положительно и такъ-какъ онъ имть къ тому же собственную одноколку, въ которой разъзжалъ и дивилъ народъ, то вс согласились, что онъ правъ. Правда, мистеръ Уопсель, съ мелочною злобою утомленнаго человка, свирпо прокричалъ: «нтъ», но никто не обратилъ на него вниманія, такъ-какъ, въ подкрпленіе своихъ словъ, онъ не могъ представить никакой теоріи и, къ тому же, былъ безъ сюртука, не говоря уже о спин, обращенной въ огню, изъ которой паръ такъ и валилъ.