Большие надежды (без указания переводчика)

— Вотъ видишь ли, старый дружище, отвчалъ онъ, какъ бы увщевая меня:- это слишкомъ много сказать, лучше сказать, что она не…

— Не жива боле, Джо.

— Да, это ближе къ правд, дйствительно, ея нтъ боле въ живыхъ.

— Долго она была больна, Джо.

— Посл того, какъ ты заболлъ, какъ бы сказать, съ недлю, отвчалъ Джо, видимо ршившись разговаривать со мною по маленьку.

— Милый Джо, не слыхалъ ли ты, что сталось съ ея состояніемъ?

— Ну, кажется, старый дружище, она почти все оставила миссъ Эстелл. Только въ духовной ея нашли прибавку, написанною собственною ея рукою дня за два передъ несчастьемъ: она, видишь ли, оставляетъ круглыхъ четыре тысячи мистеру Маью Пикету. А какъ ты думаешь, Пипъ, отчего это она оставила ему эти круглые четыре тысячи — «потому-что Пипъ хорошо отозвался о вышерченномъ Маью». Мн Бидди сказала, что именно написаны эти слова «хорошо отозвался: о вышерченномъ Маью», прибавилъ Джо, какъ бы находя удовольствіе въ повтореніи приказныхъ выраженій. Не забывай, Пипъ, круглыя четыре тысячи.

Я не знаю почему, но Джо очевидно полагалъ, что сумма покажется больше, если онъ прибавитъ въ ней прилагательное: круглыя.

Его слова меня очень обрадовало, они блистательно завершали единственное мое доброе дло. Я потомъ спросилъ Джо, оставила ли она что другимъ родственникамъ?

— Миссъ Сара, отвчалъ онъ: — получила двадцать пять фунтовъ ежегоднаго дохода на пилюли, противъ жолчи; миссъ Джорджіана двадцать фунтовъ; мистрисъ… Ну, какъ ее тамъ… какъ-бишь зовутъ-то… на чемъ корабли-то водятъ?

— Камель, отвчалъ я, недоумвая, на что ему это.

— Ну, да. Мистрисъ Камель (я понялъ, что онъ хочетъ сказать мистрисъ Камилла) получила пять фунтовъ на ночники, чтобъ ей не такъ было страшно просыпаться по ночамъ.

Вс эти подробности были такъ правдоподобны, что я не имлъ никакого основанія сомнваться въ истин его словъ.

Ну, старый дружище, продолжалъ Джо:- ты, я думаю, сегодня поздорове, можешь услышать и не одну новость. Знаешь ли Орликъ ограбилъ одинъ домъ.

— Чей? спросилъ я.

— Правда онъ нахалъ и хвастунъ, сказалъ Джо, какъ бы защищая кого то: — но вдь, домъ англичанина его крпость, а на крпости, вдь, не нападаютъ, иначе какъ во время войны. И какіе бы тамъ гршки за нимъ не водились, онъ вдь все-таки въ душ лабазникъ.

— Такъ это Пёмбельчука домъ ограбили?

— Да, да, Пипъ, отвчалъ Джо: — у него стащили вс деньги, выпили все вино, съли все, что было въ дом състнаго, а самого-то и по рож били, и за носъ дергали, и отпороли знатно, заткнувъ ему ротъ прейскурантами, чтобъ онъ не оралъ. Да онъ не дуракъ, узналъ Орлика, вотъ тотъ голубчикъ и сидитъ теперь въ тюрьм.

Такимъ-образомъ, мало-по-малу мы откинули всякую предосторожность и говорили, сколько душ хотлось. Я еще былъ слабъ, но, хотя и медленно, видимо поправлялся. Джо, попрежнему, ухаживалъ за мною, и я повременамъ, право, думалъ, что опять сталъ маленькимъ Пипомъ.

Онъ заботился обо мн, точно о ребенк; по цлымъ часамъ разговаривалъ со мною такъ же откровенно и просто, какъ бывало въ-старину, во дни моей юности. Мн, наконецъ, начало казаться, что вся моя жизнь была не что иное, какъ лихорадочный бредъ больнаго. Для подмоги себ по хозяйству, Джо нанялъ очень-приличную женщину, ибо, съ самаго своего прізда, отпустилъ мою прачку. Въ этой вольности онъ часто извинялся, говоря: «Я, право, видлъ, какъ она таскала изъ-подъ тебя перья изъ матраса и посл продавала ихъ; да не только перья она воровала: уголья, посуду, вино и даже до твоихъ сапогъ».

Мы съ какимъ-то необъяснимымъ удовольствіемъ ждали моей первой прогулки, какъ нкогда ожидали дня, когда я поступлю въ ученье въ Джо. Наконецъ, этотъ день насталъ. Джо нанялъ коляску, закуталъ меня хорошенько, снесъ на рукахъ по лстниц и усадилъ, словно я былъ прежній беззащитный ребенокъ, котораго онъ такъ берегъ. Джо слъ рядомъ со мною, и мы похали за городъ. Деревья и трава уже зеленли, и въ воздух слышалось приближеніе лта. Было воскресенье, и когда я посмотрлъ на веселую, роскошную природу и вспомнилъ, какъ она перемнилась съ-тхъ-поръ, когда я гулялъ въ послдній разъ, то меня невольно поразила мысль, что эти цвты прелестно распускались и птички весело распвали, пока я мучился въ душной комнат. Эта горькая мысль нсколько отравляла мое удовольствіе; но когда я услышалъ гулъ колоколовъ и ближе всмотрлся въ чудную природу, меня окружавшую, я понялъ, что не довольно еще благодаренъ судьб за свое спасеніе. Положивъ голову къ Джо на плечо, какъ бывало прежде, я тихо лежалъ въ коляск. Первое впечатлніе природы было слишкомъ-сильно для меня.

Мало-по-малу я пришелъ въ себя, и мы начали весело разговаривать, какъ бывало нкогда на нашей старой батаре. Въ моихъ глазахъ Джо въ это долгое время вовсе не перемнился; онъ былъ все тотъ же простой и честный Джо.