Большие надежды (без указания переводчика)

Я думалъ, что вотъ Джо и сестра сидятъ еще въ кухн, и я только-что пришелъ изъ кухни, а миссъ Гавишамъ и Эстелла никогда не сидятъ на кухн. Наконецъ я уснулъ, вспоминая все, что я «говорилъ» у миссъ Гавишамъ, какъ-будто я у ней бывалъ цлыми недлями и мсяцами, а не часами, какъ-будто это мн было такъ старо и давно знакомо.

Этотъ день былъ памятный въ моей жизни, ибо съ этого дня я совершенно измнился. Но это бываетъ и съ каждымъ человкомъ. Вообразите себ, чтобъ изъ вашей жизни можно было вычеркнуть незамтно одинъ какой-нибудь памятный день и подумайте, какъ бы это измнило всю вашу жизнь?

Остановись, читатель, и подумай на минуту о той длинной-длинной цпи желзной, золотой, изъ терній или цвтовъ, которая никогда бы тебя не связывала, еслибъ въ одинъ памятный теб день не образовалось первое ея звено.

X

День или два спустя, проснувшись утромъ, я былъ пораженъ свтлою мыслью, что лучшимъ для меня средствомъ отличиться было — вывдать отъ Бидди все, что она знала. Ршившись на это, я намекнулъ Бидди, когда пошелъ вечеромъ къ тётк мастера Уопселя, что я имлъ особая причины желать успха въ жизни, и потому былъ бы весьма-обязанъ ей, еслибъ она передала мн вс свои познанія. Бидди, двушка въ высшей степени обязательная, тотчасъ согласилась и, дйствительно, чрезъ пять минутъ, уже приступила къ исполненію своего общанія.

Вся программа воспитанія, или весь курсъ ученія у тётки мистера Уопселя заключалась въ слдующемъ: воспитанники объдались яблоками и запускали другъ другу соломенки за шею до-тхъ-поръ, пока тётка мистера Уопселя, призвавъ на помощь всю свою энергію, бросалась на нихъ съ розгою. Выдержавъ насмшливо это нападеніе, воспитанники выстраивались въ рядъ и, шепчась между собою, передавали изъ рукъ въ руки изодранную книгу. Книга эта заключала въ себ азбуку съ картинками и таблицами или, лучше сказать, она нкогда заключала въ себ все это. Какъ только книга эта начинала переходить изъ рукъ въ руки, тётка мистера Уопселя погружалась въ родъ спячки, происходившей отъ сна, или припадка ревматизма. Тогда воспитанники обращали все вниманіе на свои сапоги, стараясь наперерывъ оттоптать другъ другу ноги. Подобное умственное упражненіе продолжалось до-тхъ-поръ, пока появлялась Бидди и раздавала намъ три засаленныя библіи, которыя имли видъ какихъ-то обрубковъ. Эти библіи были даже въ самыхъ ясныхъ мстахъ мене четки, нежели вс библіографическія рдкости, виднныя мною съ-тхъ-поръ; он были покрыты кругомъ ржавыми пятнами и представляли на своихъ листахъ раздавленные образцы всевозможныхъ наскомыхъ. Эта часть курса обыкновенно ознаменовывалась не однимъ поединкомъ между Бидди и непокорными учениками. Когда драка прекращалась, Бидди назначала намъ страницу, и мы вс страшнымъ хоромъ читали вслухъ, кто какъ умлъ, или не умлъ; Бидди же предводительствовала нами, читая высокимъ однозвучнымъ пронзительнымъ голосомъ. Никто изъ насъ ни мало не уважалъ и даже не понималъ читаемаго текста. Чрезъ нсколько времени этотъ странный гамъ пробуждалъ тётку мистера Уопселя, которая, набросившись на одного изъ мальчиковъ, драла его немилосердно за уши, что служило намёкомъ на окончаніе классовъ, и мы выбгали на дворъ съ криками радости, будто торжествуя новую умственную побду. Нужно замтить, что ученикамъ не запрещалось употребленіе аспидныхъ досокъ или даже чернилъ, если таковыя имлись; но нелегко было предаваться этой отрасли ученія зимой, по причин тсноты лавочки, и которая въ то же время была классною комнатою, гостиною и спальнею для мистера Уопселя, къ-тому же лавочка эта слабо освщалась одною нагорвшей, маканой свчою. Мн казалось, что при такихъ обстоятельствахъ нескоро можно сдлаться недюжиннымъ человкомъ; тмъ не мене я ршился попытать счастье, и въ тотъ же вечеръ Бидди начала приводить въ исполненіе нашъ уговоръ. Она сообщала мн нкоторыя свднія изъ своего маленькаго прейс-куранта по части подмоченнаго сахара и дала мн съ тмъ, чтобъ я списалъ ее дома, большую англійскую букву D, заимствованную изъ заголовка какой-то газеты. До-тхъ-поръ, пока она мн не объясняла въ чемъ дло, я принималъ эту букву за пряжку.

Само-собою разумется, что въ нашей деревн была харчевня и что Джо любилъ иной разъ выкурить тамъ трубочку. Я получилъ отъ сестры наистрожайшее приказаніе въ этотъ вечеръ, на возвратномъ пути изъ школы, зайти за нимъ въ харчевню «Лихихъ бурлаковъ» и привести его домой, во что бы то ни стало. Потому, по выход изъ школы, я направился къ- «Лихимъ бурлакамъ».

На стн харчевни, близь двери, находилась большая доска, на которой намчены были мломъ безконечно-длинныя черточки, которыя, повидимому, никогда не стирались — не уплачивались. Эти черточки, сколько я могу упомнить, существовали издавна и росли скоре меня. Впрочемъ, въ нашей стран была бездна млу и, быть-можетъ, жители не упускали случая употребить его въ дло.