Большие надежды (без указания переводчика)

— Не въ томъ дло, сказалъ онъ: — но она укоряла его въ присутствіи своего будущаго мужа, будто бы онъ обманулся въ своихъ разсчетахъ, то-есть, будто бы онъ самъ мтилъ на ея состояніе. Такъ бы оно и казалось въ-самомъ-дл, еслибъ онъ теперь снова сталъ ходить къ ней. Но покончимъ исторію этого господина. День свадьбы былъ назначенъ, внчальное платье было куплено, вс приготовленія сдланы, гости созваны, наступилъ самый день — а жениха какъ не бывало. Онъ написалъ ей письмо…

— Которое она получала, подхватилъ я: — когда ужь собиралась въ внцу, ровно въ девять часовъ, безъ двадцати минутъ?

— Именно такъ, продолжалъ Гербертъ, кивнувъ мн головою: — и на этомъ час и минут остановила она потомъ вс часы въ дому. Что заключалось въ этомъ письм, кром отказа жениться на ней — я вамъ не могу сказать, потому-что самъ не знаю. Оправившись отъ опасной болзни, которая была послдствіемъ этого удара, она привела весь домъ въ то состояніе, въ которомъ вы его застали, и съ той поры не видала свта божьяго.

— Это и все? спросилъ я, подумавъ немного.

— Все, что я самъ знаю, то-есть, все, что я усплъ разузнать о ней, потому-что отецъ всегда избгаетъ разговора объ этомъ, даже когда я халъ къ миссъ Гавишамъ, онъ разсказалъ мн только то, что мн необходимо было знать. Только объ одномъ я забылъ упомянутъ: полагаютъ, что человкъ этотъ, которому она имла глупость довриться, дйствовалъ заодно съ ея братомъ; это былъ родъ заговора и барыши они длили пополамъ.

— Я только удивляюсь, зачмъ онъ не женился на ней и не завладлъ всмъ ея имуществомъ?

— Можетъ-быть, онъ уже былъ женатъ и, къ-тому, же это жестокое оскорбленіе сестры могло входить въ планы брата, сказалъ Гербертъ: — впрочемъ, я этого не знаю наврно.

— А куда же длись они оба? спросилъ я, снова подумавъ.

— Они погрязли въ разврат еще глубже, если только это возможно, и подъ-конецъ совершенно разорились.

— А живы они?

— Не знаю.

— Вы только-что говорили, что Эстелла не родственница ей, а только воспитанница. Когда же взяла она ее къ себ въ домъ?

Гербертъ пожалъ плечами.

— Да вотъ, съ-тхъ-поръ, какъ я слышу о миссъ Гавишамъ, у ней всегда была Эстелла. Дальше я ничего не знаю. Ну-съ, любезный Гендель, сказалъ онъ въ заключеніе:- теперь вы знаете о миссъ Гавишамъ все, что я самъ о ней знаю.

— А все, что я знаю — вы знаете, отвтилъ я.

— Врю, врю. Итакъ, между нами не можетъ быть недоразумній. Что жь касается условія, съ которымъ связано ваше благополучіе, именно, не длать разъисканій и не разсуждать о томъ, кому вы имъ обязаны, вы можете быть уврены, что ни я, никто изъ моихъ не станетъ пытаться нарушить его.

Онъ высказалъ это такъ деликатно, что я почувствовалъ себя совершенно-спокойнымъ на этотъ счетъ, точно будто я пробылъ въ дом его отца уже не одинъ годъ. Но, при-всемъ-томъ, онъ произнёсъ эти слова съ выраженіемъ, вполн дававшимъ мн понять, что онъ, какъ и я, считаетъ миссъ Гавишамъ за моего неизвстнаго благодтеля.

Мн прежде и въ голову не приходило, что онъ нарочно завелъ разговоръ объ этомъ предмет, чтобъ разомъ покончить съ нимъ, но теперь развязность и непринужденность въ обращеніи поневол навели меня на эту мысль. Мы были очень-веселы и сообщительны; въ разговор я спросилъ его какое положеніе занимаетъ онъ въ обществ — словомъ, что онъ такое? «Капиталистъ, страховщикъ кораблей», отвтилъ онъ и тотчасъ же, замтивъ, что я оглядывалъ комнату, отъискивая въ ней какіе-нибудь признаки капиталовъ или кораблей, добавилъ: — въ Сити.

Я составлялъ себ какое-то чудовищное понятіе о богатств и значеніи страховщиковъ кораблей, что живутъ тамъ, въ Сити, и съ ужасомъ вспомнилъ, что я когда-то сбилъ съ ногъ молодаго страховщика, ему глазъ и раскроилъ его отвтственную голову. Но меня успокоила прежняя мысль, что Гербертъ никогда не могъ имть успха въ жизни, никогда не могъ разбогатть.

— Но я не удовольствуюсь однимъ страхованіемъ кораблей. Я накуплю акцій общества страхованія жизни; займусь немного и горнымъ дломъ: все это не помшаетъ мн отправить цлый грузъ товара на свой счетъ. Я, право, думаю заняться торговлей, сказалъ онъ, откидываясь на спинку стула. — Стану торговать съ Остиндіей, стану возить оттуда шелкъ, шали, пряности, краски… Презанимательная торговля!

— А барыши велики? спросилъ я.

— Громадны! отвтилъ онъ.

Я начиналъ колебаться въ своемъ мнніи о немъ и убждаться, что у него еще большія надежды, чмъ у меня.

— Я полагаю, продолжалъ онъ, заложивъ оба перста въ карманы жилета. — Я полагаю, торговать и съ Вестиндіей стану возить оттуда сахаръ, табакъ, ромъ, а также и съ Цейлономъ: оттуда повезу я слоновую кость.

— Вамъ понадобится на это много кораблей, замтилъ я.

— Цлый флотъ.

Пораженный, подавленный громадностью этихъ торговыхъ оборотовъ, я спросилъ его: куда преимущественно плаваютъ застрахованные имъ корабли?

— Я еще не началъ страховать, отвтилъ онъ: — я еще только осматриваюсь.

Это занятіе, какъ-то лучше согласовалось съ гостиницею Бернарда. Я отвтилъ ему на это многозначущимъ: «а-а!»

— Да, я служу на контор, а покуда осматриваюсь.

— А выгодное дло, контора? спросилъ я.