Читаем Большие надежды (без указания переводчика) полностью

Рано утромъ я всталъ и вышелъ. Было еще слишкомъ-рано, чтобъ идти къ миссъ Гавишамъ, и я сталъ бродить по окрестностямъ города, гд находился домъ миссъ Гавишамъ, но не тамъ, гд жилъ Джо; къ нему я могъ сходить и на другой день. Дорогой я думалъ о моей покровительниц и рисовалъ въ воображеніи блестящія картины ея плановъ относительно моей будущности. Она усыновила Эстеллу, она все-равно что усыновила меня, и не могла не имть намренія женить насъ. Она предоставитъ мн возстановить мрачный домъ, допустить солнечный свтъ въ темныя комнаты, завести остановившіеся часы, снять паутины, уничтожить червей и оживить окоченвшія сердца — словомъ выполнить вс блестящіе подвиги сказочнаго рыцаря и жениться на принцесс. Я остановился, чтобы взглянуть на этотъ домъ и его растрескавшіяся красныя кирпичныя стны, на задланныя окна и густой плющъ, обхватывавшій своими сухими побгами, будто старческими морщинистыми руками, даже верхушки трубъ на кровл — все это составляло въ ноемъ воображеніи какую-то хитрую, привлекательную для меня тайну, героемъ которой былъ я. Эстелла была душой ея; но хотя она и овладла мною такъ сильно, хотя мои надежды и мое воображеніе стремились къ ней одной, хотя ея вліяніе на мою жизнь и на мой дтскій характеръ было всемогуще, я даже въ это романическое утро не облекъ ея ни въ одно вымышленное достоинство. Я нарочно упоминаю объ этомъ обстоятельств, потому-что оно должно служить путеводною нитью въ моемъ бдномъ лабиринт. Я знаю по опыту, что условныя для влюбленныхъ понятія не могутъ всегда быть безусловно врны. Правда, что когда а любилъ Эстеллу, будучи уже мужчиной, то я любилъ ее потому, что находилъ ее невыразимо-привлекательною. Я зналъ, къ моему горю, и повторялъ себ весьма-часто, чтобъ не сказать безпрерывно, что любилъ ее вопреки разсудку, душевному спокойствію, счастію, вопреки безнадежности, овладвавшей мною по временамъ. Но я не любилъ ея мене оттого, что зналъ все это, не мене, какъ еслибъ я набожно считалъ ее земнымъ совершенствомъ.

Я такъ пригналъ прогулку, что очутился у воротъ дома миссъ Гавишамъ въ мой обычный въ былое время часъ. Позвонивъ нетвердою рукой, я повернулся спиной къ воротамъ и старался собраться съ духомъ и умрить біеніе моего сердца. Я слышалъ, какъ боковая дверь отворилась и черезъ дворъ раздались шаги; но я притворился, что не слыхалъ даже, когда ворота заскрипли на своихъ ржавыхъ петляхъ.

Наконецъ, когда кто-то коснулся до моего плеча, я вздрогнулъ и обернулся и, разумется былъ еще боле пораженъ, когда передо мной очутился мужчина въ опрятной срой одежд. То былъ послдній человкъ въ мір, котораго я бы ожидалъ найти привратникомъ у миссъ Гавишамъ.

— Орликъ!

— А, молодой баринъ! Какъ видите, со мной произошло боле перемнъ нежели съ вами. Но войдите, войдите. Мн не приказано оставлять ворота отпертыми.

Я вошелъ и онъ захлопнулъ ихъ, заперъ и вынулъ ключъ.

— Да, сказалъ онъ, озираясь угрюмо и сдлавъ нсколько шаговъ къ дому:- вотъ и я здсь!

— Какъ ты попалъ сюда?

— Я пришелъ, возразилъ онъ:- на своихъ на двоихъ, а сундукъ мой привезли на тачк.

— Къ добру ли ты здсь?

— Да и не къ недоброму, я полагаю, молодой баринъ.

Я не слишкомъ-то былъ въ этомъ увренъ. Я имлъ время взвсить его отвтъ, пока онъ медленно поднялъ свой тяжелый взглядъ отъ земли, вдоль по ногамъ и рукамъ, къ моему лицу.

— Такъ ты оставилъ кузницу? спросилъ я.

— Разв этотъ домъ похожъ на кузницу? возразилъ Орликъ, бросая оскорбительный взглядъ вокругъ себя:- разв похожъ?

Я спросилъ его, какъ давно онъ оставилъ кузницу Гарджери.

— Здсь одинъ день такъ похожъ на другой, возразилъ онъ:- что я не съумю сказать. Впрочемъ, я попалъ сюда вскор посл вашего отъзда.

— Я бы могъ угадать это, Орликъ!

— А! сказалъ онъ рзко:- вдь, и вы же въ ученые попали.

Тмъ временемъ мы подошли въ дому, гд я увидлъ, что комната Орлика была какъ-разъ рядомъ съ боковой дверью и имла маленькое окно, выходившее на дворъ. Въ своихъ маленькихъ размрахъ она походила на конурки парижскихъ portier. Какіе-то ключи висли за стн, къ нимъ присоединилъ онъ теперь и ключъ отъ воротъ; его маленькая, покрытая заплатками постель находилась въ небольшомъ углубленіи, или ниш. Все это имло какой-то тсный видъ, точно клтка сурка, между-тмъ, какъ Орликъ, выдляясь изъ темнаго угла у окошка, казалось, былъ тотъ сурокъ, обладатель этой клтки, чмъ онъ и былъ на самомъ дл.

— Я никогда не видалъ этой комнаты, замтилъ я: — да здсь и не было привратника.

— Не было до-тхъ-поръ, пока не стали толковать, что это мсто вовсе не безопасно, благодаря бродящимъ здсь каторжникамъ, и прочей дряни. Тогда меня рекомендовали какъ человка, который съуметъ постоять за себя и я принялъ это мсто. Должность здсь легче нежели возиться съ мхами и молотомъ. А эта штука у меня заряжена на всякій случай.

Глазъ мой остановился на ружь съ окованнымъ мдью шомполомъ, висвшимъ надъ каминомъ, и его глаза уловили этотъ взглядъ.

— Что жь, сказалъ я, не желая продолжать разговоръ;- идти мн къ миссъ Гавишамъ?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза