Читаем Большие надежды полностью

One thing was manifest to both of us, and that was, that until relief came, neither of us could relinquish the fire.Одно было ясно нам обоим: пока не подоспеет подмога, ни он, ни я шагу не ступим от камина.
There we stood, well squared up before it, shoulder to shoulder and foot to foot, with our hands behind us, not budging an inch.Мы стояли рядом, выпятив грудь, плечом к плечу, нога к ноге, заложив руки за спину, словно приросши к полу.
The horse was visible outside in the drizzle at the door, my breakfast was put on the table, Drummle's was cleared away, the waiter invited me to begin, I nodded, we both stood our ground.В окне, за сеткой дождя, виднелась верховая лошадь, на столе появился мой завтрак, а посуду от завтрака Драмла убрали, лакей пригласил меня к столу, я кивнул, но мы оба остались на месте.
"Have you been to the Grove since?" said Drummle.- Были вы с тех пор в Роще? - спросил Драмл.
"No," said I,- Нет, - сказал я.
"I had quite enough of the Finches the last time I was there."- Хватит с меня Зябликов после прошлого раза.
"Was that when we had a difference of opinion?"- Это когда мы с вами не сошлись во мнениях?
"Yes," I replied, very shortly.- Да, - отрезал я.
"Come, come! They let you off easily enough," sneered Drummle.- Полноте, они еще очень милостиво с вами обошлись, - съязвил Драмл.
"You shouldn't have lost your temper."- Нельзя так легко терять терпение.
"Mr. Drummle," said I, "you are not competent to give advice on that subject.- Мистер Драмл, - сказал я, - не вам бы судить о таких вещах.
When I lose my temper (not that I admit having done so on that occasion), I don't throw glasses."Когда я теряю терпение (я не говорю, что это имело место в данном случае), я не швыряюсь стаканами.
"I do," said Drummle.- А я швыряюсь, - сказал Драмл.
After glancing at him once or twice, in an increased state of smouldering ferocity, I said,-Взглянув на него еще раза два и чувствуя, как во мне закипает нестерпимая ярость, я сказал:
"Mr. Drummle, I did not seek this conversation, and I don't think it an agreeable one."- Мистер Драмл, я не искал этого разговора и думаю, что его нельзя назвать приятным.
"I am sure it's not," said he, superciliously over his shoulder;- Разумеется, нельзя, - надменно бросил он через плечо.
"I don't think anything about it."- Тут и думать не о чем.
"And therefore," I went on, "with your leave, I will suggest that we hold no kind of communication in future."- А потому, - продолжал я, - мне бы хотелось предложить, чтобы отныне мы с вами прекратили всякое знакомство.
"Quite my opinion," said Drummle, "and what I should have suggested myself, or done-more likely-without suggesting.- Совершенно с вами согласен, - сказал Драмл.- Я бы и сам это предложил - или, что более вероятно, сделал бы без всяких предложений.
But don't lose your temper.Но вы не теряйте терпения.
Haven't you lost enough without that?"Вы и без того достаточно потеряли.
"What do you mean, sir?"- Что вы хотите этим сказать, сэр?
"Waiter!" said Drummle, by way of answering me.- Человек! - крикнул Драмл вместо ответа.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки