Читаем Большие надежды полностью

He dipped his hand in the water over the boat's gunwale, and said, smiling with that softened air upon him which was not new to me:-Он окунул руку в воду и сказал, улыбаясь с той мягкостью, которую я уже в нем подметил:
"Ay, I s'pose I think so, dear boy.- Да нет, мой мальчик, отчего же.
We'd be puzzled to be more quiet and easy-going than we are at present.Вон, видишь, как у нас все идет ладно да гладко.
But-it's a flowing so soft and pleasant through the water, p'raps, as makes me think it-I was a thinking through my smoke just then, that we can no more see to the bottom of the next few hours than we can see to the bottom of this river what I catches hold of.Только, - я это, может, потому подумал, что очень уж приятно да тихо мы скользим по воде, -только я вот сейчас подумал, пока трубку свою курил, что как реку до дна не увидишь, так не угадаешь, что будет через несколько часов.
Nor yet we can't no more hold their tide than I can hold this.И остановить время не остановишь, все равно как воду.
And it's run through my fingers and gone, you see!" holding up his dripping hand.А она - вон - прошла между пальцев, и нет ее, видишь? - И он поднял руку, с которой стекали блестящие капли.
"But for your face I should think you were a little despondent," said I.- Если бы не выражение вашего лица, я бы подумал, что вы что-то приуныли, - сказал я.
"Not a bit on it, dear boy!- Ни чуточки, мой мальчик!
It comes of flowing on so quiet, and of that there rippling at the boat's head making a sort of a Sunday tune.Это все оттого, что очень уж мы славно плывем, и вода под лодкой журчит, все равно как из церкви пение доносится.
Maybe I'm a growing a trifle old besides."А еще - видно, я понемножку стареть начинаю.
He put his pipe back in his mouth with an undisturbed expression of face, and sat as composed and contented as if we were already out of England.Он с невозмутимым видом сунул трубку в рот и сидел, такой безмятежный и довольный, точно мы уже находились за пределами Англии.
Yet he was as submissive to a word of advice as if he had been in constant terror; for, when we ran ashore to get some bottles of beer into the boat, and he was stepping out, I hinted that I thought he would be safest where he was, and he said.А между тем каждого совета он слушался так, словно пребывал в непрестанном страхе: когда мы часов в двенадцать пристали к берегу, чтобы купить на дорогу пива, и он хотел выйти из лодки, я заметил, что ему, по-моему, не следует выходить, и он только произнес -
"Do you, dear boy?" and quietly sat down again."Ты так думаешь, мой мальчик?" - и покорно уселся на свое место.
The air felt cold upon the river, but it was a bright day, and the sunshine was very cheering.На реке было свежо, но солнце светило ярко, и это придавало нам бодрости.
The tide ran strong, I took care to lose none of it, and our steady stroke carried us on thoroughly well.Я старался как можно лучше использовать течение, товарищи мои гребли все так же ровно, и мы быстро подвигались вперед.
By imperceptible degrees, as the tide ran out, we lost more and more of the nearer woods and hills, and dropped lower and lower between the muddy banks, but the tide was yet with us when we were off Gravesend.Вода между тем спадала, ближние холмы и леса постепенно скрывались из виду, и мм опускались все ниже между илистых берегов, но отлив хорошо помогал нам еще и тогда, когда мы проходили Грейвзенд.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки