Большие надежды

As our charge was wrapped in his cloak, I purposely passed within a boat or two's length of the floating Custom House, and so out to catch the stream, alongside of two emigrant ships, and under the bows of a large transport with troops on the forecastle looking down at us.	Пассажир наш был надежно укутан плащом, поэтому я, чтобы попасть в фарватер, провел лодку совсем близко от плавучей таможни, мимо двух пароходов с переселенцами и под самым носом военного транспорта, на глазах у солдат, смотревших на нас со шканцев.
And soon the tide began to slacken, and the craft lying at anchor to swing, and presently they had all swung round, and the ships that were taking advantage of the new tide to get up to the Pool began to crowd upon us in a fleet, and we kept under the shore, as much out of the strength of the tide now as we could, standing carefully off from low shallows and mudbanks.	Но вскоре сила отлива стала убывать, и все суда, стоявшие на якоре, стали поворачиваться, и вот они уже повернулись, а корабли, ожидавшие прилива, чтобы войти в порт, стали надвигаться на нас целой флотилией, и тогда мы прижались к берегу, где прилив меньше давал себя чувствовать, и еще некоторое время ползли вперед, осторожно обходя банки и отмели.
Our oarsmen were so fresh, by dint of having occasionally let her drive with the tide for a minute or two, that a quarter of an hour's rest proved full as much as they wanted.	Наши гребцы, которые за день несколько раз делали короткую передышку, пуская лодку плыть по течению, заявили, что почти не устали и для отдыха им вполне хватит четверти часа.
We got ashore among some slippery stones while we ate and drank what we had with us, and looked about.	По скользким камням мы поднялись на берег, чтобы закусить тем, что было у нас с собой, и оглядеться.
It was like my own marsh country, flat and monotonous, and with a dim horizon; while the winding river turned and turned, and the great floating buoys upon it turned and turned, and everything else seemed stranded and still.	Местность здесь была похожа на наши болота -плоская однообразная равнина, сколько хватит глаз; река уходила вдаль бесконечными излучинами, и бесконечно поворачивались на ней плавучие буи, а все остальное словно застыло в неподвижности.
For now the last of the fleet of ships was round the last low point we had headed; and the last green barge, straw-laden, with a brown sail, had followed; and some ballast-lighters, shaped like a child's first rude imitation of a boat, lay low in the mud; and a little squat shoal-lighthouse on open piles stood crippled in the mud on stilts and crutches; and slimy stakes stuck out of the mud, and slimy stones stuck out of the mud, and red landmarks and tidemarks stuck out of the mud, and an old landing-stage and an old roofless building slipped into the mud, and all about us was stagnation and mud.	Ибо последний корабль флотилии уже исчез за последним низким мысом, который мы обогнули, и исчезла последняя зеленая барка с бурым парусом, груженная соломой; несколько плашкотов, похожих на те кораблики, что мастерят неумелые детские руки, стояли, зарывшись в тину; и низенький маяк на сваях стоял в тине, как калека на костылях: и торчали из тины осклизлые колья, и торчали из тины осклизлые камни, и торчали из тины красные столбики-вехи, и сползала в типу ветхая пристань и ветхий домишко без крыши, и не было вокруг нас ничего кроме тины и мертвого безлюдья.
We pushed off again, and made what way we could.	Мы снова отчалили и, как могли, поплыли дальше.
It was much harder work now, but Herbert and Startop persevered, and rowed and rowed and rowed until the sun went down.	Теперь это было много труднее, но Герберт и Стартоп не сдавались и гребли, гребли, гребли до самого заката.
By that time the river had lifted us a little, so that we could see above the bank.	К этому времени река подняла нас повыше, и стало видно далеко вокруг.