Читаем Большие надежды полностью

"He thinks," said the landlord, a weakly meditative man with a pale eye, who seemed to rely greatly on his Jack,-"he thinks they was, what they wasn't."- Он думает, - сказал хозяин, хилый, медлительный человек с белесыми глазами, видимо привыкший полагаться на своего работника, - он думает про них такое, чего и нет.
"I knows what I thinks," observed the Jack.- Уж я-то знаю, что я думаю, - заметил работник.
"You thinks Custum 'Us, Jack?" said the landlord.- Ты думаешь, это таможенные, - сказал хозяин.
"I do," said the Jack.- Ага, - сказал работник.
"Then you're wrong, Jack."- Ну, и ошибаешься.
"AM I!"- Кто, я?
In the infinite meaning of his reply and his boundless confidence in his views, the Jack took one of his bloated shoes off, looked into it, knocked a few stones out of it on the kitchen floor, and put it on again.После этого красноречивого ответа, в котором звучала безграничная вера в собственную непогрешимость, работник снял один из своих разбухших башмаков, заглянул в него, вытряхнул на пол несколько камешков и надел снова.
He did this with the air of a Jack who was so right that he could afford to do anything.Он проделал это с видом человека, который может все себе позволить, потому что всегда прав.
"Why, what do you make out that they done with their buttons then, Jack?" asked the landlord, vacillating weakly.- А куда же они, по-твоему, девали свои пуговицы? - возразил хозяин уже менее убежденно.
"Done with their buttons?" returned the Jack.- Пуговицы куда девали? - окрысился работник.
"Chucked 'em overboard.- В воду бросили.
Swallered 'em.Проглотили.
Sowed 'em, to come up small salad.Посеяли, авось, мол, салат вырастет.
Done with their buttons!"Вот куда девали.
"Don't be cheeky, Jack," remonstrated the landlord, in a melancholy and pathetic way.- А ты не задирайся, - жалобно попрекнул его хозяин.
"A Custum 'Us officer knows what to do with his Buttons," said the Jack, repeating the obnoxious word with the greatest contempt, "when they comes betwixt him and his own light.- Уж таможенный найдет, куда деть свои пуговицы, - сказал работник, презрительно подчеркивая ненавистное слово, - ежели ему несподручно, чтобы их люди видели.
A four and two sitters don't go hanging and hovering, up with one tide and down with another, and both with and against another, without there being Custum 'Us at the bottom of it."С какой бы радости четырехвесельной шлюпке с двумя пассажирами шнырять то вверх по течению, то вниз, то не поймешь как, - нет, тут наверняка таможенными пахнет.
Saying which he went out in disdain; and the landlord, having no one to reply upon, found it impracticable to pursue the subject.С этими словами он гордо удалился из кухни; а хозяин счел за благо оставить неприятную тему.
This dialogue made us all uneasy, and me very uneasy.От этого их разговора всем нам стало не по себе, а мне - в особенности.
The dismal wind was muttering round the house, the tide was flapping at the shore, and I had a feeling that we were caged and threatened.Ветер уныло бормотал за окном, вода плескалась о берег, и у меня было ощущение, что мы заперты в клетке, окруженной врагами.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки