Большие надежды

"Mrs. Camels," by which I presently understood he meant Camilla, "she have five pound fur to buy rushlights to put her in spirits when she wake up in the night."	"Как мило", - я догадался, что под этим именем у него значилась Камилла, - ей досталось пять фунтов, покупать свечки, чтобы не очень скучала, когда просыпается по ночам.
The accuracy of these recitals was sufficiently obvious to me, to give me great confidence in Joe's information.	Эти заветы были так метко направлены по адресу, что я без труда поверил сообщению Джо.
"And now," said Joe, "you ain't that strong yet, old chap, that you can take in more nor one additional shovelful to-day.	- А теперь, дружок, - сказал он, - подсыплю я тебе еще одну новость и хватит с тебя на сегодня, баста.
Old Orlick he's been a bustin' open a dwelling-ouse."	Старый Орлик-то, знаешь, до чего дошел? Жилой дом ограбил.
"Whose?" said I.	- Чей дом? - спросил я.
"Not, I grant you, but what his manners is given to blusterous," said Joe, apologetically; "still, a Englishman's ouse is his Castle, and castles must not be busted 'cept when done in war time.	- Побахвалиться этот человек любит, это уж как есть, - продолжал Джо с виноватым вздохом, - но все ж таки дом англичанина - его крепость, а вламываться в крепости не следует, кроме как в военное время.
And wotsume'er the failings on his part, he were a corn and seedsman in his hart."	И хоть он и не без греха свой прожил век, но был, как-никак, лабазник, почтенный человек.
"Is it Pumblechook's house that has been broken into, then?"	- Так это к Памблчуку вломились в дом?
"That's it, Pip," said Joe; "and they took his till, and they took his cash-box, and they drinked his wine, and they partook of his wittles, and they slapped his face, and they pulled his nose, and they tied him up to his bedpust, and they giv' him a dozen, and they stuffed his mouth full of flowering annuals to prewent his crying out.	- Вот-вот, Пип, - сказал Джо, - и забрали его выручку и денежный ящик, выпили его вино, угостились его провизией, надавали ему оплеух, нос чуть на сторону не свернули, и самого привязали к кровати да всыпали горяченьких, а чтобы не кричал, набили ему полон рот семян однолетних садовых.
But he knowed Orlick, and Orlick's in the county jail."	Но он узнал Орлика, и Орлик сидит в тюрьме.
By these approaches we arrived at unrestricted conversation.	Так, мало-помалу, мы перестали ограничивать себя в задушевных беседах.
I was slow to gain strength, but I did slowly and surely become less weak, and Joe stayed with me, and I fancied I was little Pip again.	Я еще долго был очень слаб, но все же силы мои медленно, но верно прибывали, и Джо не отходил от меня, и мне грезилось, будто я снова превратился в маленького Пипа.
For the tenderness of Joe was so beautifully proportioned to my need, that I was like a child in his hands.	Ибо нежность Джо была мне нужнее всего на свете именно сейчас, когда я чувствовал себя беспомощным, как малый ребенок.
He would sit and talk to me in the old confidence, and with the old simplicity, and in the old unassertive protecting way, so that I would half believe that all my life since the days of the old kitchen was one of the mental troubles of the fever that was gone.	Он часами сидел и говорил со мной по-старому откровенно, по-старому просто, как заботливый, но не навязчивый старший брат, так что мне порой начинало казаться, что вся моя жизнь, с тех пор как я покинул нашу старую кухню, была одним из бредовых видений минувшей горячки.