Большое сердце Петербурга

– Ненависть и любовь – на этом все чувства держатся, всё искусство. В Питере есть еще один памятник влюбленным, у метро «Политехническая», во дворе дома двадцать два по улице Бутлерова, – указала рукой на север, в сторону телебашни Анна. – Памятник Карлу и Эмилии увековечил старую и известную в Санкт-Петербурге историю, которая случилась в далеком тысяча восемьсот пятьдесят пятом году у питерских Ромео и Джульетты из Немецкой слободы. Они любили друг друга против воли своих родителей и, не получив от них согласия на брак, покончили с собой.

– Там тоже на брачном ложе?

– Нет, девушка и юноша стоят, обнявшись под зонтом, правда, зонт уже оторвали вандалы.

– Наверное, дождь кончился.

– Действительно кончился, – вытянула руку Анна. – Чудеса. Площадь Искусств

Питер – это состояние, Питер – это настроение, Питер – это пробуждение.

– Памятник Пушкину на площади Искусств – место любовной силы. Считается, что он способен воссоединять поссорившихся или возвращать былую страсть. Для исполнения задуманного следует вспомнить строки из любовной лирики Пушкина и мысленно обратиться к нему с просьбой, – проникновенно поведала мне Анна.

– То есть после разводных мостов можно сразу же идти к памятнику Пушкину и по пути повторять его стихи, чтобы сработало.

– Сработает. По крайней мере его брак с Натальей Гончаровой сделал его по-настоящему счастливым. Он увидел ее на московском балу и написал матери Натальи, что, едва он впервые увидел Наталью, сразу полюбил ее.

– Дашь адрес твоей мамы?

– Не паясничай. Мы же не в девятнадцатом веке. Можешь написать сразу папе, – рассмеялась Анна.

– А что невеста? – посмотрел я на красивую улыбку Анны.

– Невеста не сразу ответила ему согласием.

– Я и дядям, и тетям, и дедушкам, и бабушкам готов написать.

– Я про Наталью Гончарову.

– Наверное, она решила для начала почитать его стихи?

– Слушай дальше, иронизатор. Пара жила сначала в Царском Селе на даче Китаевой, потом на Вознесенском, далее в доме Головина на Галерной. Когда Пушкин и Гончарова переехали на Фурштатскую, у них родилась старшая дочь Мария, затем был еще дом Жадемирского, дом Баташева. В сентябре тысяча восемьсот тридцать шестого большая семья Пушкиных перебралась в квартиру из одиннадцати комнат в доме номер двенадцать на набережной реки Мойки.

– Недолго он там наслаждался.

– Да. Эта квартира стала последним местом жительства поэта. Именно сюда его привезли раненным после дуэли, и именно здесь он скончался.

– Красивая жизнь.

– И короткая.

– Но красивая.

Коломна

Серость – это не дождливое небо, это даже не мокрый асфальт, это в голове красок не хватает.

– Светло.

– Да, прямо как в «Белых ночах» Достоевского.

– Я люблю это время, – Питер из революционного зверя превращается в нежного романтичного юношу, который измеряет жизнь не месяцами и годами, а набережными и мостами. И каждый новый этап в его жизни – это новый мост через бурю его мыслей. Он абсолютно открытый, идет рядом и читает тебе негромко свои стихи или просто улыбается молча; в его глазах поблескивает огонь, от которого всем становится в этом городе тепло.

– Красивые стихи.

– Да, Питер – это стихия. Нигде так не передается дух старого Петербурга, как в Коломне. Коломна – не путать с городом – это район Питера, хотя тоже достаточно старый, я бы даже сказала – старейший, стоит на водном перекрестке Фонтанки, Крюкова канала, рек Мойки и Пряжки, Ново-Адмиралтейского канала и Невы. Здесь все другое. В этом районе проживало немало иностранцев. Своеобразная колония.

– Отсюда Коломна?

– Нет, оттуда, из Коломны. Кроме иностранцев, здесь было много выходцев из Коломны, мастеровых из села Коломенское, переселенных сюда в восемнадцатом веке. Поэтому у района дух и столицы, и провинции.

– Красивые домики.

– В Коломне.

– Помнишь «Домик в Коломне»? Пушкин жил здесь с тысяча восемьсот семнадцатого по тысяча восемьсот двадцатый год и посвятил этому месту эту поэму.

– Пушкин – наше все. Теперь понятно, что это за «Домик в Коломне».

– Родители Пушкина по сходной цене снимали семь комнат в самом конце набережной реки Фонтанки. Район был окраиной Питера и стоил недорого. Сюда же Пушкин поселил и своего Евгения из поэмы «Медный всадник».

– Вот как? – удивился я. – Все так близко и знакомо.

– Да, всего каких-то двести лет прошло. Вообще, здесь много литературных героев жило в свое время. Кроме Пушкина Достоевский и Гоголь снимали здесь жилье для своих героев. Не сразу, конечно, поначалу основное население составляли адмиралтейские служители и работники, к началу девятнадцатого века – мелкие чиновники, ремесленники, провинциальные дворяне. Гоголевский ростовщик с портретом, который приносил всем людям несчастья, жил именно в Коломне, а также здесь находилась тесная каморка Акакия Акакиевича Башмачкина, – поежилась Анна, вспомнив Гоголя.

– Может, накинуть шинель? – предложил я, заглянув Анне в глаза. Она улыбнулась. Я снял с себя куртку и накинул ей на плечи.