Большой город

– Ну, ну, – приговаривала Патока. – Что такое большое и страшное напугало тебя опять? М-м?

– Ты дала ей лекарство от токсоплазмоза? – взревела внизу у лестницы Тортоликая.

– Ты же должна была дать! – проскрежетала ей в ответ Патока.

Ласка втянула живот и покрепче подобрала к себе лапы, чтобы стать незаметнее среди шелков.

Она даже попробовала унять свои перепуганные лёгкие – как бы Патока не заметила, что корзина дышит.

– Дорогушенька! – крикнула Патока в коридор. – Я и не знала, что у нас есть лисья накидка!

Ласка затаила дыхание. Патока всё же увидела её хвост.

– Да я не знаю и половины той одежды, что у нас есть одежды! – закричала в ответ Тортоликая.

Ласка крепко зажмурила глаза, чувствуя, как тонкие пальцы Патоки тащат её хвост из шелков. Она попыталась расслабить мышцы, чтобы хвост стал совсем как мёртвый.

– Красотища! – воскликнула Патока, наглаживая ногтями хвост Ласки, да так, что у Ласки заныли зубы. – Ты её спрятала от меня!

– Ну, сунула, может, подальше, чтобы Аура не увидела, не расстроилась! – ещё громче крикнула Тортоликая.

Патока шмыгнула носом и положила хвост Ласки в корзину. Ласка с облегчением выдохнула в шелка.

– Ой, ну какая чушь! – обиженно прокричала Патока. – Аура даже не разберёт, что этот мех был когда-то лисой!

Она снова схватила Ласку за хвост и рванула из корзины всю её целиком. Гардеробная вдруг накренилась набок – Патока вздумала набросить Ласку себе на плечи. Ласка заверещала. Патока заверещала тоже. Она выпустила из рук лисий хвост, Ласка пролетела по комнате, ударилась о стену и тяжело бухнулась на пол.

– Что происходит? – крикнула внизу Тортоликая.

Но Патока лишь визжала и сотрясала руками. Ласка искала глазами маму – та ведь может её спасти! Однако мама исчезла, как запах ладана.

Патока стянула с вешалки платье и швырнула им в Ласку, но та уже выскочила из комнаты и опрометью бежала по коридору. Перескакивая через две ступеньки, Ласка бросилась вниз по лестнице. Не успела она спуститься, как стеклярусные шторы раздвинулись, и Тортоликая просунула в них голову. Ласка припустила быстрее. Она уже поворачивала к приёмной, но когти заскользили по полу, и…

ХРЯСЬ!

– Уф! – послышался чей-то голос.

Она влетела в кого-то головой, и её с силой отбросило назад. В глазах раздвоилось, а потом вдруг соединилось… в Джулепа.

– Ты жива? – спросил он, стряхивая с головы боль. – Я слышал, как ты кричала!

Ласка не сумела даже сказать ему: «Повернись! Беги!» – их обоих накрыло чёрным полотнищем. Сильные руки подхватили ткань за края, дёрнули им под лапы, стянули в узел, неловко опрокинув лис друг на друга, и поволокли по полу.

Скатерть обмякла. Ласка вслепую тыкалась носом, отыскивая края. Что-то тяжёлое царапало половицы. Чёрная ткань соскользнула с глаз Ласки, и она увидела, что Тортоликая притащила от двери стеллаж для обуви и поставила его на бок, зажав Ласку и Джулепа в нише под лестницей.

Патока засеменила по лестнице вниз, приговаривая: «Ох, ох, ох!» – а Джулеп тем временем выбрался из-под скатерти. Ласка забилась в угол, и Джулеп припал к ней сбоку. От его дрожи её дрожь только усиливалась.

Дамы нависли над ними – одна таращилась глазами навыкате, как у насекомого, другая – запавшими, точно у дикого зверя.

– Как они забрались в дом? – прошептала Патока.

– Видимо, тем же путём, каким убегала Аура, – нахмурилась Тортоликая.

Ласка мерила взглядом расстояние между женщинами и думала, сможет ли она перепрыгнуть стеллаж и улизнуть непойманной. Вот только Джулепу в его состоянии не убежать. А она ведь его не бросит.

– Как ты думаешь, они не… – Патока сморщила нос, – заразные?

– Да не похоже, чтобы заразные, – ответила Тортоликая.

– Ну, как ты можешь так говорить, просто…

– Уж я-то могу!

Вдохи и выдохи стремительно пролетали сквозь нос Ласки. Тёмный запах снова расцветал по всему дому. Он был густой, как от грозы, и к тому же острый, как у гнилого мяса. Ласка всегда умела различать в воздухе человеческие запахи, которые просачивались сквозь щели домов. Вот только она никогда не задерживалась возле какого-нибудь дома подолгу, чтобы научиться определять свойства тех запахов. Как они меняются в зависимости от того, что человек чувствует…

Страх, исходящий от Дам, – вот чем это пахнет, догадалась вдруг Ласка. Она знала: чем сильнее напуганы люди, тем опаснее они становятся. И прямо сейчас страх затопил весь дом. Вот только теперь, когда её нос опознал этот запах, было уже слишком поздно. Поздно для неё. Поздно для Джулепа. Поздно для Олео.

– Что нам теперь с ними делать? – призадумалась Тортоликая.

– Они молодые, – ответила с тенью улыбки Патока. – Посмотри, как сияют носики.

– А раз молодые, значит, не дерутся?

Патока в отчаянии заломила руки:

– Ой, я не хочу делать это заново. Вот клянусь, я потом это бульканье целыми днями слышала.

– Беруши воткнёшь, – фыркнула Тортоликая.

Джулеп попросту вжался в Ласку:

– Лас, о чём они говорят? Что значит «раз молодые, значит, не дерутся»?

Ласка знала, но не могла заставить себя ответить. Дамы собираются их утопить.