Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации

Но с уходом Муравьева и других отрядов положение с охраной не улучшилось. Отряды Красной гвардии уменьшались с каждым днем, так как рабочие считали, что, покончив с Ц. Радой, они должны поскорей вернуться к своим станкам. Этот взгляд поддерживался руководящими киевскими работниками, в среде которых царило то же настроение, что и в рядах киевских рабочих: «Мы победили, Ц. Рада свергнута, и теперь все силы должны идти на работу мирного строительства».

Заменить Красную гвардию старыми войсками не представлялось никакой возможности; старые солдаты, даже самые преданные Советской власти, требовали, если не демобилизации, то хоть кратковременного отпуска, чтобы съездить домой. И это стремление было настолько велико, что никакими мерами удержать их не представлялось возможным.

Мобилизация же новых военных сил шла медленно. Рабочие и солдатские массы жаждали мира, и на военную «службу» шли или вполне сознательные, или же кому деваться было некуда. Вновь сформированные отряды были численно не велики и являлись каплей в море требований, увеличивавшихся с каждым днем в связи с наступлением петлюровцев.

Военный комиссариат ЦИК ставил основной своей задачей формирование новой армии, но в Киеве его захлестнула демобилизационная волна, и его работа главным образом свелась к выдаче отпусков и приему дел от старых военных организаций.

Киевский Исполком, в первые дни надеявшийся своими силами справиться с охраной города, столкнувшись с первыми трудностями, переложил всю тяжесть охраны на плечи Советского правительства и не только не оказывал активного содействия во всей этой работе, но все указания Народного Секретариата насчет формирования военных сил и учета имеющегося в Киеве военного снаряжения не встречали его активной поддержки.

При всех этих условиях охрана города как внутри, так и извне налаживалась крайне медленно. А борьба с крепнущими контрреволюционными силами, сосредоточенная в руках «Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией», организованной из представителей Исполкома Киевского Совета и членов ЦИК, затруднялась отсутствием крепкой организованной охраны в городе.

Что же касается финансов, то тут Народный Секретариат оказывался совершенно бессильным, и положение не только не улучшалось, но ухудшалось с каждым днем.

С опубликованием объявления, что «карбованцы» принимаются к обмену, к банкам повалили толпы народа.

Запас денежных знаков, привезенный из Харькова, стал быстро таять и, главным образом, шел на обмен «карбованцев». Обещанные Советом Нар. Ком. суммы на покрытие обмена не шли, и кассы отделений Государственного Банка и казначейства с каждым часом опустошались; приходилось урезывать выдачу дензнаков даже для выдачи зарплаты.

17 февраля Народный Секретариат принял постановление потребовать от предпринимателей уплаты за дни восстания зарплаты рабочим, а 19 февраля опубликовал следующий декрет[82]:

ДЕКРЕТ ОБ УПЛАТЕ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ РАБОЧИМ ЗА ДНИ ВОССТАНИЯ

В дни январского восстания рабочие Украины и в частности г. Киева не могли выходить на работу, сражаясь на улицах с контрреволюцией.

Ныне контрреволюционная буржуазия не только отказывается уплатить рабочим за эти дни невыхода на работу, но даже осмеливается угрожать им репрессиями.

Народный Секретариат Украинской Рабоче-Крестьянской Республики не может допустить такого издевательства над революционным пролетариатом и поэтому постановляет:

За дни невыхода на работу во время январского восстания предприниматели обязаны немедленно, по издании сего декрета, уплатить рабочим причитающуюся им заработную плату полностью.

Лица, отказывающиеся исполнить настоящее постановление и таким образом препятствующие рабочим бороться за свободу и торжество советской социалистической власти, будут предаваться суду революционного трибунала и караться самым беспощадным образом.

(Подписи народных секретарей.)

Но эта мера не облегчила положения, – предприниматели заявили, что все их суммы находились на текущем счету в банках, и если банки выдадут им по их текущим счетам, то тогда они немедленно выплатят рабочим, в противном же случае они лишены этой возможности.